Перепрограммирован ли "бешеный принтер": Монопартийная Госдума приступает к процессу законотворчества
На этой неделе началась планомерная и, по словам спикера нижней палаты Вячеслава Володина, ритмичная работа Госдумы. Между тем ее фракции пока не торопятся представлять свои законодательные замыслы – за исключением «Справедливой России», сразу же вбросившей 19 проектов.
Возможно, народные избранники еще только ищут себя на законотворческом поприще. Однако именно этот состав парламента, как постоянно утверждают власти, должен значительно отличаться от предыдущих. В частности, в вопросах законодательной деятельности. Мол, Госдума обновилась наполовину, а «Единая Россия» – еще больше. На Охотный Ряд пришли лидеры общественного мнения и привезли с собой в Москву мешки наказов от электората. То есть идеи депутатов вроде бы как переполняют.
Однако вопрос: будут ли реальные перемены в процессе законотворчества – все-таки остается. И для его разрешения прежде нужно ответить на другой – а какие это вообще могут быть перемены?
Скажем, президент хвалил прежнюю Госдуму за эффективность, но статистика этого как-то не подтверждает. Например, к апрелю этого года VI созыв принял 15% от всех внесенных инициатив – из 3679 штук было одобрено 549. С учетом рассмотренных, но отклоненных осталось 2038 законопроектов, большая часть которых была разработана еще в начале десятилетия.
Убеждают нас власти и в другом – что повысится качество законов. Для проверки этого утверждения, конечно, еще потребуется некоторое время. И хотя определенные сомнения наличествуют, в принципе ряд предпосылок для реализации такого прогноза есть. Действительно, одномандатники представляют конкретных избирателей, а значит, должны лоббировать их интересы, проталкивая инициативы через многодневные дебаты. Что, безусловно, может способствовать повышению качества получающихся в итоге актов.
Данный формат уже работал до 2007 года, пока в парламенте были депутаты от округов. Но на самом деле он был не двигателем законотворческой машины, а всего лишь ее красивым кузовом. Одномандатный акцент если и сказывался на качестве законов, то незначительно. И сегодня мало кто может вспомнить о каких-то высокопрофессиональных свершениях Думы IV созыва. При этом все непопулярные решения принимались как раз без широкого обсуждения. Стало быть, нет никакой гарантии, что все это не повторится и сейчас.
А главное, что у депутатов – прежде всего провластных, судя по всему, нет страха перед той ошибкой, которая бывает хуже преступления. Как представляется, для того чтобы закон был качественно проработан, его создатели должны хотя бы немного опасаться отклонения своей инициативы. ЕР со своим конституционным большинством этого чувства ныне начисто лишена. А критическая масса драконовских законов, похоже, уже достигнута. И у партии власти нет исторического тормоза, то есть прецедента, когда реально не поддерживаемый обществом законопроект объективно отклоняется. Вместо этого, наоборот, есть лишь многочисленные подтверждения законодательной безнаказанности.
Имеются пока сомнения и в том, с оптимизмом или пессимизмом нужно смотреть на возможную повышенную смелость «депутатов от народа». Например, та же ЕР, как известно, не слишком приветствовала в предыдущем созыве личную инициативу. Партия власти предпочитала подписываться под законопроектами, сочиненными в правительстве, администрации президента и различных ведомствах. Отчего несистемная оппозиция и прозвала Госдуму «бешеным принтером». Теперь, когда в парламент пришли прямые делегаты от народа, вроде есть шанс, что по-настоящему креативное начало там наконец проявится.
Впрочем, во что оно в конце концов отольется, пока неясно. Никуда не уйти от долгого исторического опыта, когда «по просьбам трудящихся» принималось немало на деле и антинародных решений. Так что единственно адекватной реакцией на обещания думских обновлений пока, похоже, остается здоровый скепсис.
Возможно, народные избранники еще только ищут себя на законотворческом поприще. Однако именно этот состав парламента, как постоянно утверждают власти, должен значительно отличаться от предыдущих. В частности, в вопросах законодательной деятельности. Мол, Госдума обновилась наполовину, а «Единая Россия» – еще больше. На Охотный Ряд пришли лидеры общественного мнения и привезли с собой в Москву мешки наказов от электората. То есть идеи депутатов вроде бы как переполняют.
Однако вопрос: будут ли реальные перемены в процессе законотворчества – все-таки остается. И для его разрешения прежде нужно ответить на другой – а какие это вообще могут быть перемены?
Скажем, президент хвалил прежнюю Госдуму за эффективность, но статистика этого как-то не подтверждает. Например, к апрелю этого года VI созыв принял 15% от всех внесенных инициатив – из 3679 штук было одобрено 549. С учетом рассмотренных, но отклоненных осталось 2038 законопроектов, большая часть которых была разработана еще в начале десятилетия.
Убеждают нас власти и в другом – что повысится качество законов. Для проверки этого утверждения, конечно, еще потребуется некоторое время. И хотя определенные сомнения наличествуют, в принципе ряд предпосылок для реализации такого прогноза есть. Действительно, одномандатники представляют конкретных избирателей, а значит, должны лоббировать их интересы, проталкивая инициативы через многодневные дебаты. Что, безусловно, может способствовать повышению качества получающихся в итоге актов.
Данный формат уже работал до 2007 года, пока в парламенте были депутаты от округов. Но на самом деле он был не двигателем законотворческой машины, а всего лишь ее красивым кузовом. Одномандатный акцент если и сказывался на качестве законов, то незначительно. И сегодня мало кто может вспомнить о каких-то высокопрофессиональных свершениях Думы IV созыва. При этом все непопулярные решения принимались как раз без широкого обсуждения. Стало быть, нет никакой гарантии, что все это не повторится и сейчас.
А главное, что у депутатов – прежде всего провластных, судя по всему, нет страха перед той ошибкой, которая бывает хуже преступления. Как представляется, для того чтобы закон был качественно проработан, его создатели должны хотя бы немного опасаться отклонения своей инициативы. ЕР со своим конституционным большинством этого чувства ныне начисто лишена. А критическая масса драконовских законов, похоже, уже достигнута. И у партии власти нет исторического тормоза, то есть прецедента, когда реально не поддерживаемый обществом законопроект объективно отклоняется. Вместо этого, наоборот, есть лишь многочисленные подтверждения законодательной безнаказанности.
Имеются пока сомнения и в том, с оптимизмом или пессимизмом нужно смотреть на возможную повышенную смелость «депутатов от народа». Например, та же ЕР, как известно, не слишком приветствовала в предыдущем созыве личную инициативу. Партия власти предпочитала подписываться под законопроектами, сочиненными в правительстве, администрации президента и различных ведомствах. Отчего несистемная оппозиция и прозвала Госдуму «бешеным принтером». Теперь, когда в парламент пришли прямые делегаты от народа, вроде есть шанс, что по-настоящему креативное начало там наконец проявится.
Впрочем, во что оно в конце концов отольется, пока неясно. Никуда не уйти от долгого исторического опыта, когда «по просьбам трудящихся» принималось немало на деле и антинародных решений. Так что единственно адекватной реакцией на обещания думских обновлений пока, похоже, остается здоровый скепсис.