Путин не принял условия Олланда: Франция не справилась с ролью посредника по Сирии
Президент России Владимир Путин отменил визит в Париж, запланированный на 19 октября по случаю открытия духовного центра. Это подтвердила пресс-служба Кремля после того, как о срыве встречи сообщили иностранные агентства. По словам пресс-секретаря президента РФ Дмитрия Пескова, мероприятия Путина просто «выпали из программы». Нетрудно предположить, что поводом для отказа стала жесткая позиция Франции в связи с ситуацией в Алеппо и ее решительное желание передать сирийское досье в Международный уголовный суд (МУС).
Французский президент Франсуа Олланд, выступая на сессии Парламентской ассамблеи Совета Европы, заявил, что готов к переговорам с российским коллегой «в любой момент». «Диалог с Россией необходим, но он должен быть твердым и честным», – пояснил глава Пятой республики, который ранее высказывал сомнение в необходимости встречаться с Путиным из-за сирийских событий. Не исключено, что лидеры двух стран встретятся 19 октября, но в Берлине, куда руководителей стран «нормандской четверки» пригласила канцлер Германии Ангела Меркель.
На заседании ПАСЕ Олланд также сообщил о намерении вести активные переговоры по Сирии и с турецкой стороной, которая участвует в наземной операции «Щит Евфрата» на севере арабской страны. По мнению президента, сирийский кризис является «монументальным вызовом для международного сообщества».
Ранее французский министр иностранных дел Жан-Марк Эйро пригрозил России разбирательством в МУСе в связи с эскалацией насилия в Алеппо, в котором западные страны винят как официальный Дамаск, так и Москву. «Франция должна обратиться к прокурору Международного суда, чтобы выяснить, как может быть начато расследование», – заявил глава МИДа в интервью радиостанции France Inter. По его словам, бомбардировки сирийского города можно однозначно считать военными преступлениями. «Я говорил об этом в Москве», – заметил глава французской дипломатии, который посетил российскую столицу на прошлой неделе.
Постпред Франции при ООН Франсуа Делатр считает, что Франция должна быть «изобретательной», чтобы добиться судебного решения по Алеппо. Россия и Сирия не являются сторонами МУСа, но они подписали Римский статут – договор, на котором основывается суд. По словам постпреда России при ООН Виталия Чуркина, начать расследование нарушений в Алеппо в рамках МУСа можно, только если сама Сирия захочет обратиться в Гаагский суд с соответствующей просьбой или если Совет Безопасности ООН примет такую резолюцию. «Они уже пытались, мы заветировали», – цитирует ТАСС российского дипломата, который напомнил, что в 2014 году Совбез пытался принять резолюцию о передаче сирийского дела в МУС. Тогда документ был заблокирован российской и китайской сторонами.
Формально Париж не может самостоятельно инициировать передачу сирийского дела в МУС – такой возможности не предусматривает Римский статут. «Не представляю, как судебное разбирательство в МУСе может быть инициировано Францией, – заявил «НГ» международный судья в отставке, профессор международного права Бахтияр Тузмухамедов. – Однако это может сделать Совбез, но в соответствии с VII главой Устава ООН. А здесь мы сталкиваемся с принципом единогласия. Россия может проголосовать против и заблокировать принятие резолюции».
Впрочем, эксперт добавил, что страна, которая не является стороной МУСа, может заявить о признании его юрисдикции. «Римский статут допускает возможность для государства, не участвующего в нем, сделать заявление о признании его юрисдикции в отношении конкретного преступления, – отметил Тузмухамедов. – Так уже поступили Кот-д’Ивуар (до ратификации Статута) и Украина. Проблема в том, что оба эти государства пытались использовать МУС для решения внутренних проблем».
По мнению аналитика, официальный Дамаск мог бы сам показать, что он настроен решительно в отношении тех военных, которые совершают военные преступления, и не только предать их публичному национальному суду, но и попытаться воспользоваться международной процедурой. «Теоретически Асад мог бы сам обратиться в МУС с заявлением о временном признании юрисдикции, – считает Тузмухамедов. – Тогда уже начинается работа, сбор информации аппаратом МУСа. Если пофантазировать, можно было бы попытаться приложить к этой ситуации концепцию решения проблемы химических программ Сирии в 2013 году, сделать нечто подобное. Скажем, Сирия, которая подписала Римский статут в 2000 году, начинает процедуру ратификации, как это было с Конвенцией о запрещении химоружия, и одновременно, еще не став полноправным членом МУСа, заявляет о признании юрисдикции МУСа в отношении преступлений на неподконтрольных законному правительству территориях». По мнению юриста, эта идея может показаться фантазией кабинетного аналитика, но в успех химического разоружения Сирии тоже поначалу мало кто верил. «Инициатива должна исходить из Дамаска», – добавил Тузмухамедов.
В конкретной ситуации вокруг Алеппо можно обнаружить события, которые могли бы попасть под описание военного преступления. Среди тех правонарушений, которые караются МУСом, – убийство мирного населения, уничтожение гражданского имущества без военной необходимости, умышленное нападение на гражданские объекты. «Это длинный перечень, который воспроизводит и дополняет положения Женевских конвенций, – уточнил собеседник «НГ». – Но особенность МУСа в том, что он не будет судить капрала на земле – он будет судить начальника, то есть лицо, которое отдает приказы. Суд ориентирован на преступления, которые совершаются руководством, – политическими или военными. Что касается меры наказания, ее определяет суд: МУС может назначать наказание в виде лишения свободы до 30 лет, а в исключительных случаях – вплоть до пожизненного».
Возможный судебный прецедент МУСа о военных преступлениях в Сирии – это «выстрел себе в ногу», считают эксперты. «Один из самых известных прецедентов – дело контрас в Никарагуа, – напомнил «НГ» приглашенный профессор Вестминстерского университета Дмитрий Гололобов. – Тогда суд признал, что США командовали их формированиями. Соединенные Штаты с решением суда не согласились, но оно есть. Если сирийское досье вынесут на уровень международного суда, то есть нормы, которые процессу препятствуют и способствуют. При политическом нажиме суд может рассматривать дело».
По мнению юриста, вопрос заключается в том, каким образом будет вестись дело. «Создание такого прецедента приведет к тому, что любое американское дело будет рассматриваться точно так же, – заявил Гололобов. – Особенность любой антитеррористической операции в том, что идут бомбежки. Был известный случай в Белграде, когда США бомбили воюющую сторону, а снаряды попали в бизнес-центр, погибли журналисты. Специфика таких дел в том, что, когда создается прецедент, он указывает на тех, кто совершает приблизительно те же самые вещи».
Юрист полагает, что шансы французского иска на успех невелики. «Даже если допустить, что суд рассмотрит дело, то это приведет только к политическим осложнениям, больше ни к чему, – считает Гололобов. – Большинство понимает, что привлекать страну к уголовной ответственности – неблагодарное дело. Мы все равно автоматически переходим в область политических решений и политических последствий. Я рассматриваю заявление Франции как чисто эмоциональное. Шансы на осуществление этой идеи очень невысокие».
Игорь Субботин
Французский президент Франсуа Олланд, выступая на сессии Парламентской ассамблеи Совета Европы, заявил, что готов к переговорам с российским коллегой «в любой момент». «Диалог с Россией необходим, но он должен быть твердым и честным», – пояснил глава Пятой республики, который ранее высказывал сомнение в необходимости встречаться с Путиным из-за сирийских событий. Не исключено, что лидеры двух стран встретятся 19 октября, но в Берлине, куда руководителей стран «нормандской четверки» пригласила канцлер Германии Ангела Меркель.
На заседании ПАСЕ Олланд также сообщил о намерении вести активные переговоры по Сирии и с турецкой стороной, которая участвует в наземной операции «Щит Евфрата» на севере арабской страны. По мнению президента, сирийский кризис является «монументальным вызовом для международного сообщества».
Ранее французский министр иностранных дел Жан-Марк Эйро пригрозил России разбирательством в МУСе в связи с эскалацией насилия в Алеппо, в котором западные страны винят как официальный Дамаск, так и Москву. «Франция должна обратиться к прокурору Международного суда, чтобы выяснить, как может быть начато расследование», – заявил глава МИДа в интервью радиостанции France Inter. По его словам, бомбардировки сирийского города можно однозначно считать военными преступлениями. «Я говорил об этом в Москве», – заметил глава французской дипломатии, который посетил российскую столицу на прошлой неделе.
Постпред Франции при ООН Франсуа Делатр считает, что Франция должна быть «изобретательной», чтобы добиться судебного решения по Алеппо. Россия и Сирия не являются сторонами МУСа, но они подписали Римский статут – договор, на котором основывается суд. По словам постпреда России при ООН Виталия Чуркина, начать расследование нарушений в Алеппо в рамках МУСа можно, только если сама Сирия захочет обратиться в Гаагский суд с соответствующей просьбой или если Совет Безопасности ООН примет такую резолюцию. «Они уже пытались, мы заветировали», – цитирует ТАСС российского дипломата, который напомнил, что в 2014 году Совбез пытался принять резолюцию о передаче сирийского дела в МУС. Тогда документ был заблокирован российской и китайской сторонами.
Формально Париж не может самостоятельно инициировать передачу сирийского дела в МУС – такой возможности не предусматривает Римский статут. «Не представляю, как судебное разбирательство в МУСе может быть инициировано Францией, – заявил «НГ» международный судья в отставке, профессор международного права Бахтияр Тузмухамедов. – Однако это может сделать Совбез, но в соответствии с VII главой Устава ООН. А здесь мы сталкиваемся с принципом единогласия. Россия может проголосовать против и заблокировать принятие резолюции».
Впрочем, эксперт добавил, что страна, которая не является стороной МУСа, может заявить о признании его юрисдикции. «Римский статут допускает возможность для государства, не участвующего в нем, сделать заявление о признании его юрисдикции в отношении конкретного преступления, – отметил Тузмухамедов. – Так уже поступили Кот-д’Ивуар (до ратификации Статута) и Украина. Проблема в том, что оба эти государства пытались использовать МУС для решения внутренних проблем».
По мнению аналитика, официальный Дамаск мог бы сам показать, что он настроен решительно в отношении тех военных, которые совершают военные преступления, и не только предать их публичному национальному суду, но и попытаться воспользоваться международной процедурой. «Теоретически Асад мог бы сам обратиться в МУС с заявлением о временном признании юрисдикции, – считает Тузмухамедов. – Тогда уже начинается работа, сбор информации аппаратом МУСа. Если пофантазировать, можно было бы попытаться приложить к этой ситуации концепцию решения проблемы химических программ Сирии в 2013 году, сделать нечто подобное. Скажем, Сирия, которая подписала Римский статут в 2000 году, начинает процедуру ратификации, как это было с Конвенцией о запрещении химоружия, и одновременно, еще не став полноправным членом МУСа, заявляет о признании юрисдикции МУСа в отношении преступлений на неподконтрольных законному правительству территориях». По мнению юриста, эта идея может показаться фантазией кабинетного аналитика, но в успех химического разоружения Сирии тоже поначалу мало кто верил. «Инициатива должна исходить из Дамаска», – добавил Тузмухамедов.
В конкретной ситуации вокруг Алеппо можно обнаружить события, которые могли бы попасть под описание военного преступления. Среди тех правонарушений, которые караются МУСом, – убийство мирного населения, уничтожение гражданского имущества без военной необходимости, умышленное нападение на гражданские объекты. «Это длинный перечень, который воспроизводит и дополняет положения Женевских конвенций, – уточнил собеседник «НГ». – Но особенность МУСа в том, что он не будет судить капрала на земле – он будет судить начальника, то есть лицо, которое отдает приказы. Суд ориентирован на преступления, которые совершаются руководством, – политическими или военными. Что касается меры наказания, ее определяет суд: МУС может назначать наказание в виде лишения свободы до 30 лет, а в исключительных случаях – вплоть до пожизненного».
Возможный судебный прецедент МУСа о военных преступлениях в Сирии – это «выстрел себе в ногу», считают эксперты. «Один из самых известных прецедентов – дело контрас в Никарагуа, – напомнил «НГ» приглашенный профессор Вестминстерского университета Дмитрий Гололобов. – Тогда суд признал, что США командовали их формированиями. Соединенные Штаты с решением суда не согласились, но оно есть. Если сирийское досье вынесут на уровень международного суда, то есть нормы, которые процессу препятствуют и способствуют. При политическом нажиме суд может рассматривать дело».
По мнению юриста, вопрос заключается в том, каким образом будет вестись дело. «Создание такого прецедента приведет к тому, что любое американское дело будет рассматриваться точно так же, – заявил Гололобов. – Особенность любой антитеррористической операции в том, что идут бомбежки. Был известный случай в Белграде, когда США бомбили воюющую сторону, а снаряды попали в бизнес-центр, погибли журналисты. Специфика таких дел в том, что, когда создается прецедент, он указывает на тех, кто совершает приблизительно те же самые вещи».
Юрист полагает, что шансы французского иска на успех невелики. «Даже если допустить, что суд рассмотрит дело, то это приведет только к политическим осложнениям, больше ни к чему, – считает Гололобов. – Большинство понимает, что привлекать страну к уголовной ответственности – неблагодарное дело. Мы все равно автоматически переходим в область политических решений и политических последствий. Я рассматриваю заявление Франции как чисто эмоциональное. Шансы на осуществление этой идеи очень невысокие».
Игорь Субботин