Что Ислам Каримов оставил в наследство стране
Новому главе Узбекистана будет трудно сохранить преемственность в политике — стиль прежнего лидера Ислама Каримова отличала непредсказуемость, осторожность и нежелание уступать.
1 сентября 2016 года Узбекистан встретил юбилейную 25-ю годовщину независимости республики без своего бессменного президента и, как его именовала местная пропаганда, «падишаха» Ислама Каримова. Инсульт не позволил 78-летнему руководителю более чем 30-миллионной страны осуществить то, чего давно ждало его окружение — провести контролируемый транзит власти и самому назначить преемника, (хотя такого института как преемник узбекская конституция, естественно, не предусматривает).
Из кресла первого секретаря Компартии
В 2014 году инсайдеры утверждали, что самый пожилой среди всех руководителей республик бывшего СССР решился, было, на это, осознав, что четвертый срок в президентском кресле, куда он пересел из кресла первого секретаря Компартии УССР плохо отражается на его здоровье. Но, едва согласившись, тут же передумал.
Диктатор обнаружил, что лидеры кланов и олигархических группировок и даже близкие родственники вознамерились немедленно вступить в смертельную схватку за власть друг с другом. Опытному и жестокому руководителю тогда удалось навести порядок «под ковром», даже ценой ареста собственной дочери Гульнары.
Старшая дочь президента Гульнара Каримова была хорошо известна за рубежом как бизнесмен, светская львица и даже дипломатический представитель страны. Она в разные годы была дипломатическим представителем республики в ООН, послом в Испании.
Но после ее опалы в зарубежной прессе в основном ее имя упоминается в связи с коррупционными скандалами в ряде европейских фирм, работавших в Узбекистане. Младшая же дочь президента, Лола Каримова-Тилляева, в отличие от сестры, в большую политику не вовлечена и большую часть времени проводит на Западе.
«Наследство» Каримова
Сейчас, после смерти Ислама Каримова, политическое будущее страны, единственной в центральноазиатском регионе, которая граничит со всеми другими его республиками, включая Афганистан, прогнозируется с большими допусками.
Ислам Каримов оставил в наследство множество внутренних проблем, которые ему в той или иной степени удавалось купировать за счет жестокого репрессивного аппарата. Одна из главных — это глубокая бедность густонаселенной и промышленно не развитой Ферганской долины.
Весь мир запомнил массовые акции протеста против несправедливости властей в Андижане в 2005 году, которые по указанию Каримова были подавлены с крайней жестокостью — войска вели огонь по жителям на поражение, сотни людей погибли и были ранены, десятки тысяч беженцев потянулись тогда в соседнюю Киргизию.
Последовавшие после Андижана репрессии косвенно привели к резкому росту числа политических беженцев из Узбекистана, оказавшихся в Европе, США, Турции, арабских странах.
Радикалы и олигархи
Другая, хотя и связанная с первой проблема — это активное присутствие в стране радикальных исламистов. Узбекская пропаганда настойчиво проводила точку зрения, что Каримову, хорошо запомнившему прорыв 700 боевиков «Исламского движения Узбекистана» (ИДУ) через границу из Киргизии в 1999 году, к 2010 годам удалось «зачистить» от радикалов собственную территорию. Однако независимые источники утверждают, что это не так. По данным правозащитников, сотни людей арестованы по подозрению в связях с «Исламским государством» (запрещенная в России организация — прим. ред.). На руку радикалам играет колоссальное социальное и правовое неравенство в регионах, где местные чиновники, ставленники влиятельных кланов, олигархов и лидеров ОПГ мнят себя царями и богами.
Ислам Каримов отнюдь не выступал поборником большей справедливости для народа, но с помощью аппарата СНБ сдерживал амбиции этих «царьков», когда они, по его мнению, могли поставить под вопрос его собственную, абсолютную власть. Поэтому жители Узбекистана с тревогой и с двойственными чувствами входят в новый период — период без Каримова. С одной стороны, население устало от режима, с другой — боится, что без железной руки Каримова кланы «раскачают» страну — обычному жителю Узбекистана не по душе ни сценарии повторяющихся революций под демократическими лозунгами, который они наблюдают с 2005 года в Киргизии, ни, тем более, перспектива Афганистана или Ирака.
Непредсказуемый и осторожный
Лидеры соседних с Узбекистаном стран также испытывают сейчас смешанные чувства в связи со смертью Каримова. С одной стороны, они уже привыкли к нему, хотя узбекский лидер и отличался непредсказуемостью в принятии внешнеполитических решений. Все-таки Ислам Каримов был одним из последних (наряду с президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым) представителей советской высшей номенклатуры среди лидеров стран бывшего СССР. С другой — Каримова побаивались, но относились с большой осторожностью, зная его обидчивость и сравнительную силу его армии. Каримовский Узбекистан занимал особую позицию практически по всем вопросам региональной политики.
Известно, что личная взаимная неприязнь между «падишахом» и президентом Таджикистана «Чаноби оли» («Его величеством») Эмомали Рахмоном, наложенная на целый спектр объективных проблем между двумя странами — в первую очередь, территориальных и водных — не раз побуждала наблюдателей говорить об угрозе войны, нависшей, прежде всего, над Ферганской долиной.
Отношения Ташкента с Бишкеком также трудно назвать дружескими. Но раз за разом Каримову удавалось не заступить за «красную линию» — вспомним исход узбеков из Киргизии через границу с Узбекистаном после межэтнического конфликта на юге республики, в Оше и в Джалал-Абаде в 2010 году. Тогда многие требовали от Ташкента вмешаться во внутрикиргизский конфликт, но Каримов проявил осторожность, которая в конечном итоге была высоко оценена многими зарубежными политиками.
Афганистан, коллективная безопасность и новый Шелковый путь
В последние годы он пошел на определенное потепление отношений с Туркменией и с Казахстаном. Учитывая сложную экономическую ситуацию Узбекистана, одним из проявлений которой служит массовый поток трудовых мигрантов из республики — по данным ФМС РФ, на январь 2016 года только в России их было более 1 миллиона 880 тысяч человек, — можно предположить, что новая власть в Ташкенте, скорее всего, поддержит линию на кооперацию с Астаной. При этом она постарается пресекать всяческие попытки изменить статус-кво по спорным вопросам, особенно если их предпримет Бишкек или Душанбе. Так что таджикскому руководству вряд ли следует надеяться на подвижки по проекту строительства Рогунской ГЭС в связи с уходом Ислама Каримова.
Зато у глобальных игроков в Центральной Азии, таких как Россия, Китай и США, теперь есть все основания для того, чтобы активизировать в Узбекистане усилия. У каждой из этих стран есть свои группы влияния в элитах, каждой из которых Каримов время от времени давал определенную надежду на сближение, но ни одна из них не завоевала при нем доминирующих позиций. Китай, который предлагает региону стратегию объединения под эгидой нового Шелкового пути, уже наметил на карте Узбекистана нити транспортных маршрутов, и приложит все усилия к тому, чтобы транзит власти там не нарушил эти планы.
У России появился шанс включить Ташкент в построение пояса коллективной безопасности вокруг Афганистана, тогда как Каримов всячески уклонялся от глубокого вовлечения в российскую военную орбиту. В том числе, от участия в ОДКБ. Но новые руководители Узбекистана ввиду ухудшения ситуации на Гиндукуше могут оказаться менее самостоятельными, чем их предшественник. Территория и военные ресурсы Узбекистана для российской концепции пояса безопасности чрезвычайно желательны. А нестабильность внутри этого пояса — не нужна.
Термез и «либерализация» режима
Сходные аргументы распространяются и на США, которые хотели бы видеть в Ташкенте надежного союзника в проведении своей политики безопасности на севере Афганистана. США, как и Германия, после начала афганской антитеррористической компании в 2001 году даже рассчитывали через союзничество с Ташкентом хоть немного «либерализовать» режим Каримова, но Андижан 2005 года поставил на этом намерении жирную точку. Возможно, после смерти Каримова такая попытка снова будет предпринята. Тем более, что интерес Берлина к военной базе в Термезе, которой Германия пользовалась с 2002-го по конец 2015 года, не полностью угас, равно как и интерес США к базе в Ханабаде, где американские ВВС базировались с 2001 по 2005 год.
Виталий Волков
Deutsche Welle, Германия
1 сентября 2016 года Узбекистан встретил юбилейную 25-ю годовщину независимости республики без своего бессменного президента и, как его именовала местная пропаганда, «падишаха» Ислама Каримова. Инсульт не позволил 78-летнему руководителю более чем 30-миллионной страны осуществить то, чего давно ждало его окружение — провести контролируемый транзит власти и самому назначить преемника, (хотя такого института как преемник узбекская конституция, естественно, не предусматривает).
Из кресла первого секретаря Компартии
В 2014 году инсайдеры утверждали, что самый пожилой среди всех руководителей республик бывшего СССР решился, было, на это, осознав, что четвертый срок в президентском кресле, куда он пересел из кресла первого секретаря Компартии УССР плохо отражается на его здоровье. Но, едва согласившись, тут же передумал.
Диктатор обнаружил, что лидеры кланов и олигархических группировок и даже близкие родственники вознамерились немедленно вступить в смертельную схватку за власть друг с другом. Опытному и жестокому руководителю тогда удалось навести порядок «под ковром», даже ценой ареста собственной дочери Гульнары.
Старшая дочь президента Гульнара Каримова была хорошо известна за рубежом как бизнесмен, светская львица и даже дипломатический представитель страны. Она в разные годы была дипломатическим представителем республики в ООН, послом в Испании.
Но после ее опалы в зарубежной прессе в основном ее имя упоминается в связи с коррупционными скандалами в ряде европейских фирм, работавших в Узбекистане. Младшая же дочь президента, Лола Каримова-Тилляева, в отличие от сестры, в большую политику не вовлечена и большую часть времени проводит на Западе.
«Наследство» Каримова
Сейчас, после смерти Ислама Каримова, политическое будущее страны, единственной в центральноазиатском регионе, которая граничит со всеми другими его республиками, включая Афганистан, прогнозируется с большими допусками.
Ислам Каримов оставил в наследство множество внутренних проблем, которые ему в той или иной степени удавалось купировать за счет жестокого репрессивного аппарата. Одна из главных — это глубокая бедность густонаселенной и промышленно не развитой Ферганской долины.
Весь мир запомнил массовые акции протеста против несправедливости властей в Андижане в 2005 году, которые по указанию Каримова были подавлены с крайней жестокостью — войска вели огонь по жителям на поражение, сотни людей погибли и были ранены, десятки тысяч беженцев потянулись тогда в соседнюю Киргизию.
Последовавшие после Андижана репрессии косвенно привели к резкому росту числа политических беженцев из Узбекистана, оказавшихся в Европе, США, Турции, арабских странах.
Радикалы и олигархи
Другая, хотя и связанная с первой проблема — это активное присутствие в стране радикальных исламистов. Узбекская пропаганда настойчиво проводила точку зрения, что Каримову, хорошо запомнившему прорыв 700 боевиков «Исламского движения Узбекистана» (ИДУ) через границу из Киргизии в 1999 году, к 2010 годам удалось «зачистить» от радикалов собственную территорию. Однако независимые источники утверждают, что это не так. По данным правозащитников, сотни людей арестованы по подозрению в связях с «Исламским государством» (запрещенная в России организация — прим. ред.). На руку радикалам играет колоссальное социальное и правовое неравенство в регионах, где местные чиновники, ставленники влиятельных кланов, олигархов и лидеров ОПГ мнят себя царями и богами.
Ислам Каримов отнюдь не выступал поборником большей справедливости для народа, но с помощью аппарата СНБ сдерживал амбиции этих «царьков», когда они, по его мнению, могли поставить под вопрос его собственную, абсолютную власть. Поэтому жители Узбекистана с тревогой и с двойственными чувствами входят в новый период — период без Каримова. С одной стороны, население устало от режима, с другой — боится, что без железной руки Каримова кланы «раскачают» страну — обычному жителю Узбекистана не по душе ни сценарии повторяющихся революций под демократическими лозунгами, который они наблюдают с 2005 года в Киргизии, ни, тем более, перспектива Афганистана или Ирака.
Непредсказуемый и осторожный
Лидеры соседних с Узбекистаном стран также испытывают сейчас смешанные чувства в связи со смертью Каримова. С одной стороны, они уже привыкли к нему, хотя узбекский лидер и отличался непредсказуемостью в принятии внешнеполитических решений. Все-таки Ислам Каримов был одним из последних (наряду с президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым) представителей советской высшей номенклатуры среди лидеров стран бывшего СССР. С другой — Каримова побаивались, но относились с большой осторожностью, зная его обидчивость и сравнительную силу его армии. Каримовский Узбекистан занимал особую позицию практически по всем вопросам региональной политики.
Известно, что личная взаимная неприязнь между «падишахом» и президентом Таджикистана «Чаноби оли» («Его величеством») Эмомали Рахмоном, наложенная на целый спектр объективных проблем между двумя странами — в первую очередь, территориальных и водных — не раз побуждала наблюдателей говорить об угрозе войны, нависшей, прежде всего, над Ферганской долиной.
Отношения Ташкента с Бишкеком также трудно назвать дружескими. Но раз за разом Каримову удавалось не заступить за «красную линию» — вспомним исход узбеков из Киргизии через границу с Узбекистаном после межэтнического конфликта на юге республики, в Оше и в Джалал-Абаде в 2010 году. Тогда многие требовали от Ташкента вмешаться во внутрикиргизский конфликт, но Каримов проявил осторожность, которая в конечном итоге была высоко оценена многими зарубежными политиками.
Афганистан, коллективная безопасность и новый Шелковый путь
В последние годы он пошел на определенное потепление отношений с Туркменией и с Казахстаном. Учитывая сложную экономическую ситуацию Узбекистана, одним из проявлений которой служит массовый поток трудовых мигрантов из республики — по данным ФМС РФ, на январь 2016 года только в России их было более 1 миллиона 880 тысяч человек, — можно предположить, что новая власть в Ташкенте, скорее всего, поддержит линию на кооперацию с Астаной. При этом она постарается пресекать всяческие попытки изменить статус-кво по спорным вопросам, особенно если их предпримет Бишкек или Душанбе. Так что таджикскому руководству вряд ли следует надеяться на подвижки по проекту строительства Рогунской ГЭС в связи с уходом Ислама Каримова.
Зато у глобальных игроков в Центральной Азии, таких как Россия, Китай и США, теперь есть все основания для того, чтобы активизировать в Узбекистане усилия. У каждой из этих стран есть свои группы влияния в элитах, каждой из которых Каримов время от времени давал определенную надежду на сближение, но ни одна из них не завоевала при нем доминирующих позиций. Китай, который предлагает региону стратегию объединения под эгидой нового Шелкового пути, уже наметил на карте Узбекистана нити транспортных маршрутов, и приложит все усилия к тому, чтобы транзит власти там не нарушил эти планы.
У России появился шанс включить Ташкент в построение пояса коллективной безопасности вокруг Афганистана, тогда как Каримов всячески уклонялся от глубокого вовлечения в российскую военную орбиту. В том числе, от участия в ОДКБ. Но новые руководители Узбекистана ввиду ухудшения ситуации на Гиндукуше могут оказаться менее самостоятельными, чем их предшественник. Территория и военные ресурсы Узбекистана для российской концепции пояса безопасности чрезвычайно желательны. А нестабильность внутри этого пояса — не нужна.
Термез и «либерализация» режима
Сходные аргументы распространяются и на США, которые хотели бы видеть в Ташкенте надежного союзника в проведении своей политики безопасности на севере Афганистана. США, как и Германия, после начала афганской антитеррористической компании в 2001 году даже рассчитывали через союзничество с Ташкентом хоть немного «либерализовать» режим Каримова, но Андижан 2005 года поставил на этом намерении жирную точку. Возможно, после смерти Каримова такая попытка снова будет предпринята. Тем более, что интерес Берлина к военной базе в Термезе, которой Германия пользовалась с 2002-го по конец 2015 года, не полностью угас, равно как и интерес США к базе в Ханабаде, где американские ВВС базировались с 2001 по 2005 год.
Виталий Волков
Deutsche Welle, Германия