Билет в вечность и обратно
Сегодня открывается старейший в мире Венецианский кинофестиваль, и профессионалы, критики, эксперты всего мира привычно замирают в ожидании новых шедевров. Но через полторы недели кинобдения в Венеции завершатся, и почти наверняка зазвучат разочарованные голоса. Еще через полгода фестиваль отодвинется в прошлое, и не факт что с ходу вспомнишь, какой фильм на нем победил. Надежды в то время будут устремлены к предстоящему Каннскому фестивалю, а потом история повторится: ажиотаж, обманутые ожидания и скепсис. Шедевры рождаются нечасто, и хорошо, если от всего фестивального года останется пять-шесть ярких фильмов, способных претендовать на данное звание.
Этот вывод косвенно подтверждает опрос, проведенный BBC среди 177 кинокритиков, результаты которого приведены в списке "100 величайших фильмов XXI века". Если и впрямь счесть эти картины нетленными шедеврами, то как раз и выходит -- по пять-шесть фильмов в среднем на каждый год, от 2000-го по 2016-й. Но так ли это на самом деле, а может, их значительно меньше? Любопытно, что замыкают список две действительно прекрасные картины, набравшие одинаковое число голосов и созданные как раз в самом начале этого периода ("Реквием по мечте" Даррена Аронофски, 2000) и в самом конце ("Тони Эрдманн" Марен Аде, 2016). Однако из сотни фильмов, предшествующих им в рейтинге, далеко не все заслуживают пропуска в вечность.
Понятно, что такого рода рейтинги, особенно когда дело касается не классики, а текущего процесса, вряд ли способны дать объективную картину. И что рейтинги эти гораздо больше, чем о достоинствах фильмов, говорят о меняющихся модах, настроениях и предрассудках в капризной кинокритической и киножурналистской среде. Она легко отодвигает на периферию вчерашних кумиров, и, скажем, такой прорывный фильм, как "Догвиль" Ларса фон Триера, оказывается всего лишь на 76-м месте в рейтинге, пропустив вперед немалое число гораздо менее значимых кинолент. Еще интереснее, что не попал ни один фильм Гаса Ван Сента (чей культ тоже резко пошел на убыль) -- включая "Слона", отбившего у "Догвиля" в 2003 году Золотую пальмовую ветвь Каннского фестиваля.
Весьма скромное место в рейтинге ВВС занимают почти все европейские, азиатские и латиноамериканские режиссеры, о которых вот уже второй десяток лет их фаны твердят как о новейших культовых звездах авторского кино. В списке нет фильмов ни Карлоса Рейгадаса, ни Ангелы Шанелек, ни Педру Кошты, ни Брюно Дюмона, ни Маттео Гарроне, ни Альберта Серры, ни Лисандро Алонсо, ни даже действительно великого китайского режиссера Цзя Чжанкэ. Из этого ряда "тайных гениев" присутствует только аргентинка Лукресия Мартель (фильм "Женщина без головы"). Что особенно поражает: в рейтинг попал всего один фильм румынской "новой волны", разумеется, самый раскрученный -- "4 месяца, 3 недели и 2 дня" Кристиана Мунджу,-- и не нашлось места даже для бесспорного шедевра Кристи Пую "Смерть господина Лазареску".
Это может говорить о недостаточной насмотренности англоязычных критиков (они численно доминировали в опросе), но также об их неосознаваемом культурном шовинизме. "Золотая сотня" больше чем наполовину сформирована либо из американских фильмов, либо из снятых на английском языке. Как правило, это не самые плохие картины, преимущественно независимые, однако их удельный вес явно завышен. Наличие в "сотне" целых трех работ Уэса Андерсона, равно как Кристофера Нолана, при всем уважении к этим персонам -- явный перебор.
Столько же -- трижды -- фигурирует в рейтинге таец Апичатпонг Вирасетакул, что тоже скорее свидетельствует не о значении его (несомненно интересного) творчества, а о том, что ему повезло оказаться в поле повышенного внимания новой кинокритической генерации. И хотя последняя отдала дань фавориту Каннского фестиваля Михаэлю Ханеке (в "сотню" вошли его фильмы "Белая лента", "Скрытое", "Любовь"), проигнорировав нового открытого этим же фестивалем вундеркинда Ксавье Долана, в целом приоритеты сдвинуты от консервативного и статусного кино в прямо противоположную сторону. В рейтинге если не доминирует, то явно наступает молодое поколение режиссеров, умеющих снимать в меру развлекательное, в меру интеллектуальное, в меру легкомысленное, в меру политкорректное "дизайнерское" кино в приятном авторском стиле. Это уже упомянутый Андерсон, а также Мишель Гондри, Стив Маккуин, Спайк Джонз, Чарли Кауфман, Джонатан Глейзер и аниматоры студии Pixar (заметное место, занимаемое анимацией в общем зачете -- одна из наиболее осмысленных тенденций).
Почти курьезом выглядит появление на 49-м месте фильма Жан-Люка Годара "Прощай, речь" и на 99-м -- картины Аньес Варда "Собиратели и собирательница". Дедушка и бабушка французской "новой волны" играют роль свадебных генералов, и похоже, подобная участь грозит отцам Нового Голливуда -- Скорсезе и Спилбергу, которые продолжают активно снимать, но представлены в рейтинге каждый только одним фильмом ("Волк с Уолл-стрит" и "Искусственный разум"). Явно больше не в фаворе у критики классики постмодернизма ХХ века Роман Полански и Педро Альмодовар (тоже по фильму -- "Поговори с ней" и "Пианист"). А великолепному финну Аки Каурисмяки вообще не нашлось места в "сотне" -- даже для его едва ли не лучшей картины "Человек без прошлого". Печальная участь постигла и Квентина Тарантино, не поднявшегося с "Бесславными ублюдками" выше 62-го места, и Эмира Кустурицу, которого вовсе нет в списке и которого больше, похоже, никто не рассматривает всерьез. А ведь в свое время российский критик Сергей Кудрявцев назвал символического режиссера XXI века "Квентином Кустурицей" -- и вправду ведь тогда так казалось.
Что не менее поражает: в списке блистательно отсутствуют мэтры этического социального реализма, любимцы Каннского фестиваля -- Кен Лоуч и братья Дарденны. Зато присутствуют две другие "священные коровы" -- Терренс Малик и Аббас Киаростами, причем не с самыми лучшими своими фильмами.
Видимо, самыми серьезными фигурантами рейтинга надо считать Белу Тарра, Джима Джармуша, братьев Коэнов, Пола Томаса Андерсона (не путать с Уэсом Андерсоном), Леоса Каракса, Хоу Сяосяня и Энга Ли, а также единственного пробившегося в ареопаг документалиста -- Джошуа Оппенхаймера. Впечатляет и не лишенная парадоксальности первая пятерка списка. В нее вошли "Любовное настроение" Вонг Карвая, "Нефть" Пола Томаса Андерсона, "Унесенные призраками" Хаяо Миядзаки и "Отрочество" Ричарда Линклейтера. А возглавил "сотню" фильм Дэвида Линча "Малхолланд Драйв": вот вам, пожалуйста, чистое визионерство в духе пламенеющего постмодернизма, и хотя Линч всячески дает понять, что эпоха кино для него кончилась, поклонники с этим решительно не согласны.
XXI век пока не складывается для российского кинематографа так, как складывались его золотые эпохи -- 1920-е и 1960-е годы. Только один наш соотечественник -- Андрей Звягинцев -- заслуженно удостоился чести попасть в "сотню", причем сразу с двумя фильмами: "Левиафан" разместился на 47-м месте, "Возвращение" -- на 80-м. Радуясь этому факту, невозможно не думать о несправедливости по отношению к Александру Сокурову и Алексею Балабанову, ведь именно в эти годы оба сняли многие из своих лучших картин. Причины их отсутствия в критической селекции загадочны и в то же время банальны, но сейчас не будем их подробно обсуждать. Ограничимся тезисом о том, что первый выписанный для режиссеров XXI века билет в вечность не означает непременно "в одну сторону": глядишь, могут и завернуть обратно.
Андрей Плахов
Этот вывод косвенно подтверждает опрос, проведенный BBC среди 177 кинокритиков, результаты которого приведены в списке "100 величайших фильмов XXI века". Если и впрямь счесть эти картины нетленными шедеврами, то как раз и выходит -- по пять-шесть фильмов в среднем на каждый год, от 2000-го по 2016-й. Но так ли это на самом деле, а может, их значительно меньше? Любопытно, что замыкают список две действительно прекрасные картины, набравшие одинаковое число голосов и созданные как раз в самом начале этого периода ("Реквием по мечте" Даррена Аронофски, 2000) и в самом конце ("Тони Эрдманн" Марен Аде, 2016). Однако из сотни фильмов, предшествующих им в рейтинге, далеко не все заслуживают пропуска в вечность.
Понятно, что такого рода рейтинги, особенно когда дело касается не классики, а текущего процесса, вряд ли способны дать объективную картину. И что рейтинги эти гораздо больше, чем о достоинствах фильмов, говорят о меняющихся модах, настроениях и предрассудках в капризной кинокритической и киножурналистской среде. Она легко отодвигает на периферию вчерашних кумиров, и, скажем, такой прорывный фильм, как "Догвиль" Ларса фон Триера, оказывается всего лишь на 76-м месте в рейтинге, пропустив вперед немалое число гораздо менее значимых кинолент. Еще интереснее, что не попал ни один фильм Гаса Ван Сента (чей культ тоже резко пошел на убыль) -- включая "Слона", отбившего у "Догвиля" в 2003 году Золотую пальмовую ветвь Каннского фестиваля.
Весьма скромное место в рейтинге ВВС занимают почти все европейские, азиатские и латиноамериканские режиссеры, о которых вот уже второй десяток лет их фаны твердят как о новейших культовых звездах авторского кино. В списке нет фильмов ни Карлоса Рейгадаса, ни Ангелы Шанелек, ни Педру Кошты, ни Брюно Дюмона, ни Маттео Гарроне, ни Альберта Серры, ни Лисандро Алонсо, ни даже действительно великого китайского режиссера Цзя Чжанкэ. Из этого ряда "тайных гениев" присутствует только аргентинка Лукресия Мартель (фильм "Женщина без головы"). Что особенно поражает: в рейтинг попал всего один фильм румынской "новой волны", разумеется, самый раскрученный -- "4 месяца, 3 недели и 2 дня" Кристиана Мунджу,-- и не нашлось места даже для бесспорного шедевра Кристи Пую "Смерть господина Лазареску".
Это может говорить о недостаточной насмотренности англоязычных критиков (они численно доминировали в опросе), но также об их неосознаваемом культурном шовинизме. "Золотая сотня" больше чем наполовину сформирована либо из американских фильмов, либо из снятых на английском языке. Как правило, это не самые плохие картины, преимущественно независимые, однако их удельный вес явно завышен. Наличие в "сотне" целых трех работ Уэса Андерсона, равно как Кристофера Нолана, при всем уважении к этим персонам -- явный перебор.
Столько же -- трижды -- фигурирует в рейтинге таец Апичатпонг Вирасетакул, что тоже скорее свидетельствует не о значении его (несомненно интересного) творчества, а о том, что ему повезло оказаться в поле повышенного внимания новой кинокритической генерации. И хотя последняя отдала дань фавориту Каннского фестиваля Михаэлю Ханеке (в "сотню" вошли его фильмы "Белая лента", "Скрытое", "Любовь"), проигнорировав нового открытого этим же фестивалем вундеркинда Ксавье Долана, в целом приоритеты сдвинуты от консервативного и статусного кино в прямо противоположную сторону. В рейтинге если не доминирует, то явно наступает молодое поколение режиссеров, умеющих снимать в меру развлекательное, в меру интеллектуальное, в меру легкомысленное, в меру политкорректное "дизайнерское" кино в приятном авторском стиле. Это уже упомянутый Андерсон, а также Мишель Гондри, Стив Маккуин, Спайк Джонз, Чарли Кауфман, Джонатан Глейзер и аниматоры студии Pixar (заметное место, занимаемое анимацией в общем зачете -- одна из наиболее осмысленных тенденций).
Почти курьезом выглядит появление на 49-м месте фильма Жан-Люка Годара "Прощай, речь" и на 99-м -- картины Аньес Варда "Собиратели и собирательница". Дедушка и бабушка французской "новой волны" играют роль свадебных генералов, и похоже, подобная участь грозит отцам Нового Голливуда -- Скорсезе и Спилбергу, которые продолжают активно снимать, но представлены в рейтинге каждый только одним фильмом ("Волк с Уолл-стрит" и "Искусственный разум"). Явно больше не в фаворе у критики классики постмодернизма ХХ века Роман Полански и Педро Альмодовар (тоже по фильму -- "Поговори с ней" и "Пианист"). А великолепному финну Аки Каурисмяки вообще не нашлось места в "сотне" -- даже для его едва ли не лучшей картины "Человек без прошлого". Печальная участь постигла и Квентина Тарантино, не поднявшегося с "Бесславными ублюдками" выше 62-го места, и Эмира Кустурицу, которого вовсе нет в списке и которого больше, похоже, никто не рассматривает всерьез. А ведь в свое время российский критик Сергей Кудрявцев назвал символического режиссера XXI века "Квентином Кустурицей" -- и вправду ведь тогда так казалось.
Что не менее поражает: в списке блистательно отсутствуют мэтры этического социального реализма, любимцы Каннского фестиваля -- Кен Лоуч и братья Дарденны. Зато присутствуют две другие "священные коровы" -- Терренс Малик и Аббас Киаростами, причем не с самыми лучшими своими фильмами.
Видимо, самыми серьезными фигурантами рейтинга надо считать Белу Тарра, Джима Джармуша, братьев Коэнов, Пола Томаса Андерсона (не путать с Уэсом Андерсоном), Леоса Каракса, Хоу Сяосяня и Энга Ли, а также единственного пробившегося в ареопаг документалиста -- Джошуа Оппенхаймера. Впечатляет и не лишенная парадоксальности первая пятерка списка. В нее вошли "Любовное настроение" Вонг Карвая, "Нефть" Пола Томаса Андерсона, "Унесенные призраками" Хаяо Миядзаки и "Отрочество" Ричарда Линклейтера. А возглавил "сотню" фильм Дэвида Линча "Малхолланд Драйв": вот вам, пожалуйста, чистое визионерство в духе пламенеющего постмодернизма, и хотя Линч всячески дает понять, что эпоха кино для него кончилась, поклонники с этим решительно не согласны.
XXI век пока не складывается для российского кинематографа так, как складывались его золотые эпохи -- 1920-е и 1960-е годы. Только один наш соотечественник -- Андрей Звягинцев -- заслуженно удостоился чести попасть в "сотню", причем сразу с двумя фильмами: "Левиафан" разместился на 47-м месте, "Возвращение" -- на 80-м. Радуясь этому факту, невозможно не думать о несправедливости по отношению к Александру Сокурову и Алексею Балабанову, ведь именно в эти годы оба сняли многие из своих лучших картин. Причины их отсутствия в критической селекции загадочны и в то же время банальны, но сейчас не будем их подробно обсуждать. Ограничимся тезисом о том, что первый выписанный для режиссеров XXI века билет в вечность не означает непременно "в одну сторону": глядишь, могут и завернуть обратно.
Андрей Плахов