Ренессанс времени – таков итог августа 1991-го: Мы живем, кормясь плодами не победившей, а состоявшейся революции
Мировая история знает, по существу, только три революции, потрясшие мир, и две из них - русские. Через год отмечается столетие первой, 1917 года. А сейчас нас ожидает четвертьвековой юбилей второй, августовской 1991 года. И если первую можно назвать победившей революцией, то вторую - с неменьшим на то основанием - революцией состоявшейся.
Теперь, пережив обе, мы можем сказать, что нет ничего более прекрасного и чудовищного, чем революция победившая. Что такое победившая революция? Это, говоря кратко, крах времени. Это когда время не обновляется, а летит в черную дыру реализованной утопии. И нет более последовательной и чистой реализации краха времени, чем родившаяся в результате победы революции 1917 года советская сказка с ее великим и несокрушимым Советским Союзом.
Черная дыра идеалов
Ренессанс времени - вот в конечном счете итог августа 1991-го, и этого более чем достаточно, чтобы назвать его состоявшейся революцией. Но у нее есть немало и других признаков, позволяющих говорить, что она состоялась.
Здесь пора вспомнить о Великой французской буржуазной революции - первой из потрясших весь мир. Ее, при всех оговорках, тоже можно отнести к состоявшимся, обновившим ход времени мировой истории. Она могла бы стать и победившей революцией, если бы якобинская диктатура удержала свою власть и в Европе почти за 130 лет до Советской России возникла бы французская социалистическая республика. Но диктатура пала под натиском буржуазных инстинктов, а затем явился Наполеон с его вполне буржуазными формами правления. Закончилось все Реставрацией.
Правда, потом было много других революций, но они уже ничего не решали, и XIX век стал для Европы веком бурного и стремительного перехода от рынка феодальных отношений к современному цивилизованному рынку. Этот переход сопровождался фантастическим развитием физики и техники, благодаря которому знание действительно стало силой. А может быть, и породил это развитие.
И XIX век, начало которому положила Великая французская революция, можно по праву отнести к одному из самых оптимистичных в истории человечества. Успехи этого века и породили иллюзию о могуществе человеческого разума... Но все кончилось Первой мировой войной и победой русской революции 1917 года. И наступил "не календарный - настоящий двадцатый век", центром которого оказалась черная дыра советской сказки, в которой произошел коллапс времени, схлопнувший бесконечные русские пространства и населяющие их народы в сказочную семью народов великого Союза Советских Социалистических Республик.
Августовская революция 1991 года всего лишь подтвердила, что "Все великое земное/ Разлетается, как дым./ Нынче жребий выпал Трое,/ Завтра выпадет другим". И великий Союз развалился не из-за происков каких-то дьявольских сил зла, а размытый тихим, но ничем не истребимым течением нормальных человеческих желаний жить не как в сказке, где все время есть место подвигу, а как простой обыватель: не голодать, иметь крышу над головой и отдыхать в теплых краях. И, повторим еще раз, именно по этой причине август-91 можно назвать состоявшейся революцией без каких-либо оговорок - в отличие от той же Французской революции, породившей идеалы якобинской диктатуры, которая, к счастью или к несчастью, не смогла отстоять их в борьбе с французской буржуазией.
Но эти идеалы не пропали втуне, и подхватившая их диктатура большевиков привела к победе Великой Октябрьской революции, которая, провозгласив вслед за своей французской предшественницей "свободу, равенство, братство", создала на шестой части суши великое социалистическое государство, где нашлось место великой коллективизации и индустриализации, великим стройкам пятилетки, великой войне, великому атомному проекту и великим космическим делам... Но не нашлось места человеку с его обыкновенными "успехами в труде и счастьем в личной жизни".
Конец волшебной сказки
Теперь мы живем, кормясь плодами революции не победившей, а просто состоявшейся. Поэтому мы в основном ее ругаем и считаем не самой лучшей страницей российской истории. Мы не маршируем стройными рядами, крича: "Да здравствует Великая августовская революция!", не строим новые Беломорканалы и Днепрогэсы, не организуем великих передвижений народных масс, не устраиваем показательных процессов и не объявляем своих оппонентов японскими или немецкими шпионами, а сажаем их всего лишь за взятки.
Но мы полны ностальгической досады по исчезнувшей Советской империи, переживая настоящую Реставрацию, которая тоже является верным признаком того, что в результате августовских событий - которые и революцией-то мало кто считает - не великое, а низменное революционное дело состоялось, и Россия смогла сделать, казалось бы, невозможное.
Она вернулась из заоблачных высот, тех, в которых "Товарищи! Рабочая и крестьянская революция, о необходимости которой все время говорили большевики, совершилась!", "гвозди бы делать из этих людей, крепче бы не было в мире гвоздей", "учение Маркса всесильно, потому что оно верно", "я хату покинул, пошел воевать, чтоб землю в Гренаде крестьянам отдать", "народ и партия едины", "партия торжественно провозглашает: нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме", "да здравствует наука, да здравствует прогресс и мирная политика ЦК КПСС!"... Вернулась в русло нормального, правда, изрядно коррумпированного, рекордно бюрократизированного и слегка милитаризованного государства.
Его цель весьма прозаична и прагматична и поэтому несет в себе здравый смысл - накормить народ хлебом, то есть максимально удовлетворить его потребительский инстинкт после десятков лет полуголодного существования и дать ему зрелищ и игрищ, вполне соответствующих эпохе глобализации, из которых главные - Олимпиады и чемпионаты мира по футболу, международный туризм невиданного в России размаха (Таиланд, Египет, Турция, далее по списку) и, конечно, телевидение с его сериалами, шоу, апокалиптическими новостями и пропагандой, превращенное государством в основной инструмент манипулирования инстинктами российского избирателя.
Современное наше государство делает все это не самым впечатляющим и красивым образом: потребительский инстинкт удовлетворяется только за счет эксплуатации природных ресурсов; зрелища и игрища сопровождаются время от времени истериками, скандалами и склоками; манипулирование же отдает изрядной долей вульгарности. Все это так. Но это и есть нормальная человеческая жизнь, потому что нормальная жизнь в отличие от сказки пошла, вульгарна и уродлива.
Просто не надо забывать, что сказка, возникшая в результате победившей революции 1917 года, оказалась такой волшебной и небесной, что рано или поздно она могла закончиться только концом, ужас которого мог превзойти ужасы самой сказки. Но, благодарение Богу, она закончилась тремя августовскими днями 1991 года, о которых ни власть, ни народ не любят вспоминать. И правильно делают. Ведь революция не победила. Она просто состоялась.
Дмитрий Квон
Теперь, пережив обе, мы можем сказать, что нет ничего более прекрасного и чудовищного, чем революция победившая. Что такое победившая революция? Это, говоря кратко, крах времени. Это когда время не обновляется, а летит в черную дыру реализованной утопии. И нет более последовательной и чистой реализации краха времени, чем родившаяся в результате победы революции 1917 года советская сказка с ее великим и несокрушимым Советским Союзом.
Черная дыра идеалов
Ренессанс времени - вот в конечном счете итог августа 1991-го, и этого более чем достаточно, чтобы назвать его состоявшейся революцией. Но у нее есть немало и других признаков, позволяющих говорить, что она состоялась.
Здесь пора вспомнить о Великой французской буржуазной революции - первой из потрясших весь мир. Ее, при всех оговорках, тоже можно отнести к состоявшимся, обновившим ход времени мировой истории. Она могла бы стать и победившей революцией, если бы якобинская диктатура удержала свою власть и в Европе почти за 130 лет до Советской России возникла бы французская социалистическая республика. Но диктатура пала под натиском буржуазных инстинктов, а затем явился Наполеон с его вполне буржуазными формами правления. Закончилось все Реставрацией.
Правда, потом было много других революций, но они уже ничего не решали, и XIX век стал для Европы веком бурного и стремительного перехода от рынка феодальных отношений к современному цивилизованному рынку. Этот переход сопровождался фантастическим развитием физики и техники, благодаря которому знание действительно стало силой. А может быть, и породил это развитие.
И XIX век, начало которому положила Великая французская революция, можно по праву отнести к одному из самых оптимистичных в истории человечества. Успехи этого века и породили иллюзию о могуществе человеческого разума... Но все кончилось Первой мировой войной и победой русской революции 1917 года. И наступил "не календарный - настоящий двадцатый век", центром которого оказалась черная дыра советской сказки, в которой произошел коллапс времени, схлопнувший бесконечные русские пространства и населяющие их народы в сказочную семью народов великого Союза Советских Социалистических Республик.
Августовская революция 1991 года всего лишь подтвердила, что "Все великое земное/ Разлетается, как дым./ Нынче жребий выпал Трое,/ Завтра выпадет другим". И великий Союз развалился не из-за происков каких-то дьявольских сил зла, а размытый тихим, но ничем не истребимым течением нормальных человеческих желаний жить не как в сказке, где все время есть место подвигу, а как простой обыватель: не голодать, иметь крышу над головой и отдыхать в теплых краях. И, повторим еще раз, именно по этой причине август-91 можно назвать состоявшейся революцией без каких-либо оговорок - в отличие от той же Французской революции, породившей идеалы якобинской диктатуры, которая, к счастью или к несчастью, не смогла отстоять их в борьбе с французской буржуазией.
Но эти идеалы не пропали втуне, и подхватившая их диктатура большевиков привела к победе Великой Октябрьской революции, которая, провозгласив вслед за своей французской предшественницей "свободу, равенство, братство", создала на шестой части суши великое социалистическое государство, где нашлось место великой коллективизации и индустриализации, великим стройкам пятилетки, великой войне, великому атомному проекту и великим космическим делам... Но не нашлось места человеку с его обыкновенными "успехами в труде и счастьем в личной жизни".
Конец волшебной сказки
Теперь мы живем, кормясь плодами революции не победившей, а просто состоявшейся. Поэтому мы в основном ее ругаем и считаем не самой лучшей страницей российской истории. Мы не маршируем стройными рядами, крича: "Да здравствует Великая августовская революция!", не строим новые Беломорканалы и Днепрогэсы, не организуем великих передвижений народных масс, не устраиваем показательных процессов и не объявляем своих оппонентов японскими или немецкими шпионами, а сажаем их всего лишь за взятки.
Но мы полны ностальгической досады по исчезнувшей Советской империи, переживая настоящую Реставрацию, которая тоже является верным признаком того, что в результате августовских событий - которые и революцией-то мало кто считает - не великое, а низменное революционное дело состоялось, и Россия смогла сделать, казалось бы, невозможное.
Она вернулась из заоблачных высот, тех, в которых "Товарищи! Рабочая и крестьянская революция, о необходимости которой все время говорили большевики, совершилась!", "гвозди бы делать из этих людей, крепче бы не было в мире гвоздей", "учение Маркса всесильно, потому что оно верно", "я хату покинул, пошел воевать, чтоб землю в Гренаде крестьянам отдать", "народ и партия едины", "партия торжественно провозглашает: нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме", "да здравствует наука, да здравствует прогресс и мирная политика ЦК КПСС!"... Вернулась в русло нормального, правда, изрядно коррумпированного, рекордно бюрократизированного и слегка милитаризованного государства.
Его цель весьма прозаична и прагматична и поэтому несет в себе здравый смысл - накормить народ хлебом, то есть максимально удовлетворить его потребительский инстинкт после десятков лет полуголодного существования и дать ему зрелищ и игрищ, вполне соответствующих эпохе глобализации, из которых главные - Олимпиады и чемпионаты мира по футболу, международный туризм невиданного в России размаха (Таиланд, Египет, Турция, далее по списку) и, конечно, телевидение с его сериалами, шоу, апокалиптическими новостями и пропагандой, превращенное государством в основной инструмент манипулирования инстинктами российского избирателя.
Современное наше государство делает все это не самым впечатляющим и красивым образом: потребительский инстинкт удовлетворяется только за счет эксплуатации природных ресурсов; зрелища и игрища сопровождаются время от времени истериками, скандалами и склоками; манипулирование же отдает изрядной долей вульгарности. Все это так. Но это и есть нормальная человеческая жизнь, потому что нормальная жизнь в отличие от сказки пошла, вульгарна и уродлива.
Просто не надо забывать, что сказка, возникшая в результате победившей революции 1917 года, оказалась такой волшебной и небесной, что рано или поздно она могла закончиться только концом, ужас которого мог превзойти ужасы самой сказки. Но, благодарение Богу, она закончилась тремя августовскими днями 1991 года, о которых ни власть, ни народ не любят вспоминать. И правильно делают. Ведь революция не победила. Она просто состоялась.
Дмитрий Квон