Компания недели: «Башнефть»
Меня сложно удивить – сказывается профессиональная деформация. Но иногда все же случается. Как на этой неделе, когда стало известно, что консультант правительства по приватизации – государственный ВТБ предложил государственной «Роснефти» купить национализированную «Башнефть». И что все это называется приватизацией.
Многие спрашивали: «Ты все еще удивляешься?» Действительно, история «Башнефти» последних лет – это сплошной абсурд.
Компанию отсудили у сидевшего под домашним арестом Владимира Евтушенкова за несколько часов – этого хватило судье, чтобы разобраться в истории приватизации башкирского ТЭКа и вынести вердикт. А после национализации «Башнефти» суд вдруг решил, что Евтушенков – добросовестный покупатель, зря дома сидел, даже компенсация была ему положена от государства (не взял). Знакомые бизнесмена и близкие к «Башнефти» люди связывали его арест с интересом «Роснефти» (или близких к ней людей) к башкирской компании.
Возможно, просочившаяся информация об этом интересе и позволила «Башнефти» стать независимой государственной компанией. Она сохранила менеджмент, высокие дивиденды и – редкость для госкомпании – любовь частных инвесторов. Даже показалось, что ее оставят в покое, дадут развиваться дальше. «Башнефть» оказалась готова к размещению акций. И тут приватизация – как кстати.
Казалось бы, отличная возможность что-то сделать для развития фондового рынка (не часто на нем появляются интересные активы), и деньги в бюджет получить, и при желании сохранить госконтроль (с учетом 25% акций у правительства Башкирии). В случае SPO «Башнефть» осталась бы самостоятельным игроком, поддерживая конкуренцию в отрасли, где «Роснефть» занимает более 35%.
Но нет. Размещение – лишь запасной вариант. Основной – продажа стратегическому инвестору. Это позволит сейчас получить больше денег, но лишит бюджет дивидендов «Башнефти» в будущем. И кем бы ни был этот стратег, «Башнефть» вряд ли останется самостоятельным игроком, а это потеря для рынка. Из двух претендентов, заявлявших о желании купить актив, лучшим вариантом близкие к «Башнефти» люди называли «Лукойл», а худшим – Независимую нефтегазовую компанию экс-президента «Роснефти» Эдуарда Худайнатова. У нее большой долг, и есть риск, что она переведет на саму «Башнефть» часть обязательств за ее покупку.
Теперь основным, похоже, стал вариант с «Роснефтью» – в феврале ее представитель недоумевал: «Как может одна госкомпания покупать другую?» (цитата по РБК), а сейчас обещает изучить предложение ВТБ.
В самом деле, чему удивляться? «Роснефти» с ее обязательствами поставок в Китай нужны и нефть, и деньги. «Башнефть» наращивает добычу, модернизировала НПЗ, и деньги у нее есть. Но останется ли она такой в «Роснефти»? Опыт ТНК-ВР показывает, что нет. Рынок нефти станет еще сильнее монополизирован. Инвесторам же и менеджерам «Башнефти» стоит посмотреть на судьбу их коллег из «ТНК-ВР холдинга» («Это все наши деньги» – помните?).
И что теперь, не предлагать актив «Роснефти», спросили меня, на каком основании? На том, что по закону компании с госдолей более 25% не могут участвовать в приватизации. Да, формально «Роснефть» принадлежит «Роснефтегазу», но если следовать духу закона, предлагать ей актив нельзя.
Екатерина Дербилова
Многие спрашивали: «Ты все еще удивляешься?» Действительно, история «Башнефти» последних лет – это сплошной абсурд.
Компанию отсудили у сидевшего под домашним арестом Владимира Евтушенкова за несколько часов – этого хватило судье, чтобы разобраться в истории приватизации башкирского ТЭКа и вынести вердикт. А после национализации «Башнефти» суд вдруг решил, что Евтушенков – добросовестный покупатель, зря дома сидел, даже компенсация была ему положена от государства (не взял). Знакомые бизнесмена и близкие к «Башнефти» люди связывали его арест с интересом «Роснефти» (или близких к ней людей) к башкирской компании.
Возможно, просочившаяся информация об этом интересе и позволила «Башнефти» стать независимой государственной компанией. Она сохранила менеджмент, высокие дивиденды и – редкость для госкомпании – любовь частных инвесторов. Даже показалось, что ее оставят в покое, дадут развиваться дальше. «Башнефть» оказалась готова к размещению акций. И тут приватизация – как кстати.
Казалось бы, отличная возможность что-то сделать для развития фондового рынка (не часто на нем появляются интересные активы), и деньги в бюджет получить, и при желании сохранить госконтроль (с учетом 25% акций у правительства Башкирии). В случае SPO «Башнефть» осталась бы самостоятельным игроком, поддерживая конкуренцию в отрасли, где «Роснефть» занимает более 35%.
Но нет. Размещение – лишь запасной вариант. Основной – продажа стратегическому инвестору. Это позволит сейчас получить больше денег, но лишит бюджет дивидендов «Башнефти» в будущем. И кем бы ни был этот стратег, «Башнефть» вряд ли останется самостоятельным игроком, а это потеря для рынка. Из двух претендентов, заявлявших о желании купить актив, лучшим вариантом близкие к «Башнефти» люди называли «Лукойл», а худшим – Независимую нефтегазовую компанию экс-президента «Роснефти» Эдуарда Худайнатова. У нее большой долг, и есть риск, что она переведет на саму «Башнефть» часть обязательств за ее покупку.
Теперь основным, похоже, стал вариант с «Роснефтью» – в феврале ее представитель недоумевал: «Как может одна госкомпания покупать другую?» (цитата по РБК), а сейчас обещает изучить предложение ВТБ.
В самом деле, чему удивляться? «Роснефти» с ее обязательствами поставок в Китай нужны и нефть, и деньги. «Башнефть» наращивает добычу, модернизировала НПЗ, и деньги у нее есть. Но останется ли она такой в «Роснефти»? Опыт ТНК-ВР показывает, что нет. Рынок нефти станет еще сильнее монополизирован. Инвесторам же и менеджерам «Башнефти» стоит посмотреть на судьбу их коллег из «ТНК-ВР холдинга» («Это все наши деньги» – помните?).
И что теперь, не предлагать актив «Роснефти», спросили меня, на каком основании? На том, что по закону компании с госдолей более 25% не могут участвовать в приватизации. Да, формально «Роснефть» принадлежит «Роснефтегазу», но если следовать духу закона, предлагать ей актив нельзя.
Екатерина Дербилова