После 16 лет "диктатуры закона" принимаемые парламентом решения объявлены неофициальными
Президентская база никогда не ошибается
Слегка скандальная история вокруг подписания президентом якобы такого закона, который несколько отличается от принятого Госдумой, завершилась благополучно. Глава государства, конечно, никаких ошибок не допустил, поставив свою подпись под правильными формулировками.
Напомним, что речь идет об одном из документов из пакета о создании Росгвардии. Ей от МВД передано право выдавать гражданам лицензии на оружие. Депутаты написали, что сроком на 10 лет, но в официально опубликованном тексте говорится о пяти годах.
Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков ситуацию описал однозначно: «Сначала в Госдуме были тексты, где фигурировало 10 лет. Вместе с тем в Думе был принят документ – пять лет. В Совет Федерации поступил документ – пять лет, из Совета Федерации президенту поступило пять лет, и закон был подписан в строгом соответствии с законодательством».
При этом Песков полагает, что все дело в ошибке именно в думской базе законодательных актов, там-то и появились какие-то старые редакции. И он специально подчеркнул, что эта база не является официальным публикатором. То есть дал понять, что обращать на нее внимания не стоит.
Проблема в том, что «ошибка» в той самой думской базе прослеживается аж в четырех местах. Во-первых, в тексте законопроекта ко второму чтению. Во-вторых, в соответствующей таблице поправок. В-третьих, в принятой окончательной редакции. И, в-четвертых, в том варианте проекта, который ушел в Совет Федерации. Кстати, именно за него сенаторы, судя по их официальному сайту, и голосовали. И, между прочим, в думской базе все эти «ошибки» почему-то до сих пор не исправлены.
То есть при всем уважении к официальной позиции Кремля приходится заметить, что достаточно убедительной она не выглядит. Впрочем, не будем придираться к высказанной оттуда версии. И даже не станем применять аксиому – «ищи, кому выгодно» – при анализе, кто бы мог исправить закон о полномочиях Росгвардии на его пути из парламента к президенту.
Потому что более важным является заявление, что тексты, за которые голосовали обе палаты парламента, не являются официальными. С одной стороны, это так и есть – закон становится законом лишь после подписи президента. Но, с другой стороны, все же не стоило так явно подчеркивать, что работа депутатов и сенаторов является сугубо предварительной.
Тем более что это и есть основная претензия общества к нашему парламенту. Напомним, что за прошедший период «диктатуры закона», которую новый президент Владимир Путин примерно в это время в 2000 году и объявил, Госдуму называли и штамповочным цехом Кремля, и даже взбесившимся принтером. Справедливости ради скажем, что теперь думцев это не смущает.
Например, на Охотном Ряду уже никто не обращает внимания, когда автор громкой инициативы – типа «закона Яровой–Озерова», который как раз и принимался одновременно с пакетом по Росгвардии, чаще всего является и автором всех ключевых поправок. А остальные депутаты вроде как интереса к законотворчеству не выказывают. При этом на самом деле нетрудно понять, что автор, похоже, лишь оформляет за своей подписью подготовленные кем-то тезисы. Ирина Яровая, кстати, проявила в этом процессе удивительную гибкость – она сначала предлагала жесткие нормы, а потом сама же без всяких объяснений их из проекта и удаляла.
«Хочу особо подчеркнуть, что законодательная власть – самостоятельная ветвь власти, и ее работе не должны мешать ни чьи-то конъюнктурные интересы, ни желание поскорее оформить какое-то решение. Не должно быть спешных, поверхностных подходов при рассмотрении и принятии законодательных актов», – сказал Путин на прощальном заседании шестой Госдумы. Но, как это нередко бывает, пожелания с реальной жизнью расходятся существенно.
Слегка скандальная история вокруг подписания президентом якобы такого закона, который несколько отличается от принятого Госдумой, завершилась благополучно. Глава государства, конечно, никаких ошибок не допустил, поставив свою подпись под правильными формулировками.
Напомним, что речь идет об одном из документов из пакета о создании Росгвардии. Ей от МВД передано право выдавать гражданам лицензии на оружие. Депутаты написали, что сроком на 10 лет, но в официально опубликованном тексте говорится о пяти годах.
Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков ситуацию описал однозначно: «Сначала в Госдуме были тексты, где фигурировало 10 лет. Вместе с тем в Думе был принят документ – пять лет. В Совет Федерации поступил документ – пять лет, из Совета Федерации президенту поступило пять лет, и закон был подписан в строгом соответствии с законодательством».
При этом Песков полагает, что все дело в ошибке именно в думской базе законодательных актов, там-то и появились какие-то старые редакции. И он специально подчеркнул, что эта база не является официальным публикатором. То есть дал понять, что обращать на нее внимания не стоит.
Проблема в том, что «ошибка» в той самой думской базе прослеживается аж в четырех местах. Во-первых, в тексте законопроекта ко второму чтению. Во-вторых, в соответствующей таблице поправок. В-третьих, в принятой окончательной редакции. И, в-четвертых, в том варианте проекта, который ушел в Совет Федерации. Кстати, именно за него сенаторы, судя по их официальному сайту, и голосовали. И, между прочим, в думской базе все эти «ошибки» почему-то до сих пор не исправлены.
То есть при всем уважении к официальной позиции Кремля приходится заметить, что достаточно убедительной она не выглядит. Впрочем, не будем придираться к высказанной оттуда версии. И даже не станем применять аксиому – «ищи, кому выгодно» – при анализе, кто бы мог исправить закон о полномочиях Росгвардии на его пути из парламента к президенту.
Потому что более важным является заявление, что тексты, за которые голосовали обе палаты парламента, не являются официальными. С одной стороны, это так и есть – закон становится законом лишь после подписи президента. Но, с другой стороны, все же не стоило так явно подчеркивать, что работа депутатов и сенаторов является сугубо предварительной.
Тем более что это и есть основная претензия общества к нашему парламенту. Напомним, что за прошедший период «диктатуры закона», которую новый президент Владимир Путин примерно в это время в 2000 году и объявил, Госдуму называли и штамповочным цехом Кремля, и даже взбесившимся принтером. Справедливости ради скажем, что теперь думцев это не смущает.
Например, на Охотном Ряду уже никто не обращает внимания, когда автор громкой инициативы – типа «закона Яровой–Озерова», который как раз и принимался одновременно с пакетом по Росгвардии, чаще всего является и автором всех ключевых поправок. А остальные депутаты вроде как интереса к законотворчеству не выказывают. При этом на самом деле нетрудно понять, что автор, похоже, лишь оформляет за своей подписью подготовленные кем-то тезисы. Ирина Яровая, кстати, проявила в этом процессе удивительную гибкость – она сначала предлагала жесткие нормы, а потом сама же без всяких объяснений их из проекта и удаляла.
«Хочу особо подчеркнуть, что законодательная власть – самостоятельная ветвь власти, и ее работе не должны мешать ни чьи-то конъюнктурные интересы, ни желание поскорее оформить какое-то решение. Не должно быть спешных, поверхностных подходов при рассмотрении и принятии законодательных актов», – сказал Путин на прощальном заседании шестой Госдумы. Но, как это нередко бывает, пожелания с реальной жизнью расходятся существенно.