Аз есмь Рахмон: Таджикистану предрекли гражданскую войну из-за бессрочного правления президента
Референдум в Таджикистане, предоставивший действующему президенту республики Эмомали Рахмону возможность бессрочного правления, прошел чинно и с предсказуемым результатом: по официальным данным, нововведение поддержали 94,5 процента граждан. Эксперты и общественные деятели предсказывают, что страна под руководством Основателя мира и Лидера нации (титулы Рахмона) готовится переиграть гражданскую войну 1992-1997 годов и пересмотреть ее итоги.
Снятие запретов
Референдум 22 мая по изменениям и дополнениям в конституцию республики проходил спокойно. В понедельник, 23 мая, руководитель Центризбиркома Бахтиер Худоерзода сообщил, что большинство граждан — 94,5 процента — проголосовали за предложенные изменения. Поправок в конституцию было много, большая часть являлась уточнением терминов и, очевидно, маскировала «судьбоносные» изменения, действительно имеющие значение для политической жизни республики, — два параграфа в статью 65. Первая поправка ограничивала возраст кандидата на пост президента республики всего лишь 30 годами и устанавливала новое требование — наличие высшего образования.
Вторая поправка отменяет ограничение на пребывание главы государства у власти более двух сроков подряд. Запрет отныне «не распространяется на Основателя мира и национального единства — Лидера нации (официальные титулы Эмомали Рахмона — прим. «Ленты.ру»)». При этом статью 73 дополнили примечанием: «Члены правительства (...) приносят присягу президенту Республики Таджикистан» — далее по тексту термин «местная власть» заменяется словами «местные органы государственной власти». Законоведы в Душанбе справедливо рассудили, что не всегда местная власть бывает органом государственной власти, и от греха подальше убрали смущающую умы формулировку.
Все эти нововведения, к слову, предварены одним разъясняющим предложением в самом начале конституции: «форма правления Республикой Таджикистан является президентской». Для понимания того, чью власть укрепляет новая редакция Основного закона, не нужны толкования политологов или специалистов по региону. Пояснение тут требуется только одно: снижение возрастного ценза для кандидатов в президенты даст возможность баллотироваться на высший пост страны, например, старшему сыну президента Рустаму Эмомали на выборах 2020 года — когда ему исполнится 33.
Смерть героев
Референдум стал логичным окончанием процесса, который идет с начала 2000-х и фактически пересматривает итоги гражданской войны, завершившейся в 1997 году. В 1997-м стороны, казалось, пришли к компромиссу: правительство согласилось включить представителей вчерашних противников в состав государственных органов и силовых структур, вооруженная оппозиция изъявила желание уважать легитимность власти. Однако с течением времени Душанбе показал, что прекращение боевых действий — скорее передышка в политической борьбе. Шаг за шагом правительство вытесняло противников из власти. Лидер оппозиции Саид Абдулло Нури возмущался, но не использовал свой авторитет, чтобы не «раскачивать» обстановку в стране. После смерти Нури в 2006 году некоторые его соратники высказывали убеждение, что известного политика устранили.
В 2010 году бывшие члены Объединенной таджикской оппозиции напомнили, что готовы отстаивать свои интересы не только в легальном поле: правительственным силам республики пришлось подавлять сопротивление бывших боевиков в Раштском районе. Другой конфликт интересов — полевые командиры не поделили рынок контрабандных сигарет — в 2012 году закончился вооруженным восстанием в Горно-Бадахшанском автономном районе. В ходе столкновений был убит генерал Госкомитета нацбезопасности Абдулло Назаров. В 2014 году из жизни ушел еще один герой гражданской войны — легендарный командир правительственного спецназа, соратник Рахмона, 53-летний Сухроб Касымов. В 1998 году подразделения Касымова спасли Душанбе от мятежа другого успешного военачальника — Махмуда Худойбердыева. В 2007 году Касымов уволился с должности начальника отдельной оперативной бригады специального назначения МВД, а 2012-м уступил пост руководителя Федерации футбола Таджикистана Рустаму Эмомали.
В марте 2015-го в Стамбуле был застрелен Умарали Кувватов — при обстоятельствах, которые, как отметили в международной правозащитной организации Human Rights Watch, «указывали на причастность или молчаливое согласие таджикских властей». История Кувватова крайне показательна: лояльный и успешный бизнесмен начал совместное дело с Шамсулло Сохибовым — зятем Рахмона. Конфликт между партнерами привел к тому, что Кувватов уехал из страны и стал радикальным оппозиционером.
Наконец, громкая история случилась в сентябре прошлого года: правительственные СМИ сообщили о мятеже генерала Абдухалима Назарова (Назарзоды), заместителя министра обороны по вооружениям. Назарзода ранее звался полевым командиром сил Объединенной таджикской оппозиции (ОТО) Ходжи Халимом. Боевикам ОТО в 1990-е годы противостояла правительственная армия и «Народный фронт», поддерживаемый будущим президентом Эмомали Рахмоном.
Зачем прекрасно вписавшемуся в истеблишмент Таджикистана и находившемуся на ключевой должности (в недавно воевавший стране, где «через речку» — Афганистан, ведь оружие — котирующаяся по обеим сторонам границы валюта) нужен был мятеж? Официальная версия Душанбе — происки Партии исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ): дескать, сколько экстремиста ни корми, он все мятежи готовит. В середине сентября 2015-го генерал был ликвидирован правительственными силами, а в конце того же месяца в республике была запрещена Партия исламского возрождения. В октябре старшего сына Мухиддина Кабири, лидера уже запрещенной ПИВТ — Рухулло Тиллозоду — обвинили в финансировании мятежа Назарзоды. Правоохранительные органы заявили, что столкновения мятежников с силовиками в Вахдате и Душанбе были спланированной акцией ПИВТ по дестабилизации ситуации в республике.
Дело мира
После того как все значимые участники гражданской войны ушли со сцены (или были уведены, как утверждают противники Рахмона), пришла пора законодательно закрепить завоевания политического прогресса: в декабре 2015-го президент республики подписал закон «Об основоположнике мира и согласия — Лидере нации». Основоположником мира и согласия и Лидером нации, разумеется, был объявлен Рахмон. Закон утверждает гарантии неприкосновенности Лидера нации после его ухода с поста президента и его социального обеспечения. Как пояснил член верхней палаты парламента республики Мухаммадюсуф Имомзода, такой титул для главы государства является «отражением народной любви к своему славному сыну», а никоим образом не проявлением культа личности.
Населению разъяснили, что такие нормативные акты — норма для развитых стран. Пресс-служба президента в пример привела Казахстан, где в 2010 году парламент принял поправки в законодательство, присваивающие главе республики Нурсултану Назарбаеву титул Елбасы (в переводе с казахского — «лидер нации»).
Как видно, успешное укрепление президентской власти в Таджикистане сопровождается уходом из легального политического поля не только бывших или действующих противников, но и соратников и союзников. Гражданская война в республике была остановлена при значительных, если не решающих усилиях Москвы, Ташкента и Тегерана. Собственно, изначально именно «военные советники» из Узбекистана и составляли основу правительственных вооруженных сил. Тем не менее сегодня у благодарного Душанбе крайне прохладные, на грани скрытой враждебности отношения с Ташкентом и очень странные — с Москвой. У Рахмона, например, собственное видение союзнических отношений. Так, в начале 2016 года он отправился обсуждать вопросы борьбы с терроризмом в Саудовскую Аравию, в то время как Россия активно поддерживала официальный Дамаск в борьбе с экстремистами.
«Появление неуправляемой территории»
На этом фоне комментарии по поводу референдума, отличные от приветственных, звучат особенно резонансно. 23 мая глава общероссийского общественного движения «Таджикские трудовые мигранты» Каромат Шарипов заявил, что в Таджикистане возможен государственный переворот и гражданская война: «Он (Рахмон — прим. «Ленты.ру») не знает о реальных проблемах страны, нам поступает множество обращений, люди просят помощи. (...) Война еще впереди». Можно было бы списать заявление Шарипова на вечную обиду оппозиционера, но ранее, в конце марта, специалисты российского экспертно-аналитического центра — международного дискуссионного клуба «Валдай» — назвали угрозой для России, в частности, «обвал одного из слабых и бедных центральноазиатских государств и появление на его месте неуправляемой территории, где правят вооруженные банды, по-своему трактующие шариат».
Эксперты констатировали, что «действующая власть обостряет игру, следуя по пути запрета системной исламистской оппозиции»: «Эта мера рассматривается как нарушение статус-кво, базовых правил мира, завершившего пятилетнюю гражданскую войну 1992-1997 годов».
Словом, ситуация развивается предсказуемо. На следующий день после референдума глава миссии наблюдателей СНГ Владимир Гаркун заявил, что «референдум прошел в свободной открытой атмосфере, населению была предоставлена возможность свободного волеизъявления», и подчеркнул, что голосование показало высокую ответственность населения за будущее республики. Судя по всему, кроме оставшихся в стране граждан отвечать за ее будущее действительно больше некому.
Филипп Прокудин
Снятие запретов
Референдум 22 мая по изменениям и дополнениям в конституцию республики проходил спокойно. В понедельник, 23 мая, руководитель Центризбиркома Бахтиер Худоерзода сообщил, что большинство граждан — 94,5 процента — проголосовали за предложенные изменения. Поправок в конституцию было много, большая часть являлась уточнением терминов и, очевидно, маскировала «судьбоносные» изменения, действительно имеющие значение для политической жизни республики, — два параграфа в статью 65. Первая поправка ограничивала возраст кандидата на пост президента республики всего лишь 30 годами и устанавливала новое требование — наличие высшего образования.
Вторая поправка отменяет ограничение на пребывание главы государства у власти более двух сроков подряд. Запрет отныне «не распространяется на Основателя мира и национального единства — Лидера нации (официальные титулы Эмомали Рахмона — прим. «Ленты.ру»)». При этом статью 73 дополнили примечанием: «Члены правительства (...) приносят присягу президенту Республики Таджикистан» — далее по тексту термин «местная власть» заменяется словами «местные органы государственной власти». Законоведы в Душанбе справедливо рассудили, что не всегда местная власть бывает органом государственной власти, и от греха подальше убрали смущающую умы формулировку.
Все эти нововведения, к слову, предварены одним разъясняющим предложением в самом начале конституции: «форма правления Республикой Таджикистан является президентской». Для понимания того, чью власть укрепляет новая редакция Основного закона, не нужны толкования политологов или специалистов по региону. Пояснение тут требуется только одно: снижение возрастного ценза для кандидатов в президенты даст возможность баллотироваться на высший пост страны, например, старшему сыну президента Рустаму Эмомали на выборах 2020 года — когда ему исполнится 33.
Смерть героев
Референдум стал логичным окончанием процесса, который идет с начала 2000-х и фактически пересматривает итоги гражданской войны, завершившейся в 1997 году. В 1997-м стороны, казалось, пришли к компромиссу: правительство согласилось включить представителей вчерашних противников в состав государственных органов и силовых структур, вооруженная оппозиция изъявила желание уважать легитимность власти. Однако с течением времени Душанбе показал, что прекращение боевых действий — скорее передышка в политической борьбе. Шаг за шагом правительство вытесняло противников из власти. Лидер оппозиции Саид Абдулло Нури возмущался, но не использовал свой авторитет, чтобы не «раскачивать» обстановку в стране. После смерти Нури в 2006 году некоторые его соратники высказывали убеждение, что известного политика устранили.
В 2010 году бывшие члены Объединенной таджикской оппозиции напомнили, что готовы отстаивать свои интересы не только в легальном поле: правительственным силам республики пришлось подавлять сопротивление бывших боевиков в Раштском районе. Другой конфликт интересов — полевые командиры не поделили рынок контрабандных сигарет — в 2012 году закончился вооруженным восстанием в Горно-Бадахшанском автономном районе. В ходе столкновений был убит генерал Госкомитета нацбезопасности Абдулло Назаров. В 2014 году из жизни ушел еще один герой гражданской войны — легендарный командир правительственного спецназа, соратник Рахмона, 53-летний Сухроб Касымов. В 1998 году подразделения Касымова спасли Душанбе от мятежа другого успешного военачальника — Махмуда Худойбердыева. В 2007 году Касымов уволился с должности начальника отдельной оперативной бригады специального назначения МВД, а 2012-м уступил пост руководителя Федерации футбола Таджикистана Рустаму Эмомали.
В марте 2015-го в Стамбуле был застрелен Умарали Кувватов — при обстоятельствах, которые, как отметили в международной правозащитной организации Human Rights Watch, «указывали на причастность или молчаливое согласие таджикских властей». История Кувватова крайне показательна: лояльный и успешный бизнесмен начал совместное дело с Шамсулло Сохибовым — зятем Рахмона. Конфликт между партнерами привел к тому, что Кувватов уехал из страны и стал радикальным оппозиционером.
Наконец, громкая история случилась в сентябре прошлого года: правительственные СМИ сообщили о мятеже генерала Абдухалима Назарова (Назарзоды), заместителя министра обороны по вооружениям. Назарзода ранее звался полевым командиром сил Объединенной таджикской оппозиции (ОТО) Ходжи Халимом. Боевикам ОТО в 1990-е годы противостояла правительственная армия и «Народный фронт», поддерживаемый будущим президентом Эмомали Рахмоном.
Зачем прекрасно вписавшемуся в истеблишмент Таджикистана и находившемуся на ключевой должности (в недавно воевавший стране, где «через речку» — Афганистан, ведь оружие — котирующаяся по обеим сторонам границы валюта) нужен был мятеж? Официальная версия Душанбе — происки Партии исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ): дескать, сколько экстремиста ни корми, он все мятежи готовит. В середине сентября 2015-го генерал был ликвидирован правительственными силами, а в конце того же месяца в республике была запрещена Партия исламского возрождения. В октябре старшего сына Мухиддина Кабири, лидера уже запрещенной ПИВТ — Рухулло Тиллозоду — обвинили в финансировании мятежа Назарзоды. Правоохранительные органы заявили, что столкновения мятежников с силовиками в Вахдате и Душанбе были спланированной акцией ПИВТ по дестабилизации ситуации в республике.
Дело мира
После того как все значимые участники гражданской войны ушли со сцены (или были уведены, как утверждают противники Рахмона), пришла пора законодательно закрепить завоевания политического прогресса: в декабре 2015-го президент республики подписал закон «Об основоположнике мира и согласия — Лидере нации». Основоположником мира и согласия и Лидером нации, разумеется, был объявлен Рахмон. Закон утверждает гарантии неприкосновенности Лидера нации после его ухода с поста президента и его социального обеспечения. Как пояснил член верхней палаты парламента республики Мухаммадюсуф Имомзода, такой титул для главы государства является «отражением народной любви к своему славному сыну», а никоим образом не проявлением культа личности.
Населению разъяснили, что такие нормативные акты — норма для развитых стран. Пресс-служба президента в пример привела Казахстан, где в 2010 году парламент принял поправки в законодательство, присваивающие главе республики Нурсултану Назарбаеву титул Елбасы (в переводе с казахского — «лидер нации»).
Как видно, успешное укрепление президентской власти в Таджикистане сопровождается уходом из легального политического поля не только бывших или действующих противников, но и соратников и союзников. Гражданская война в республике была остановлена при значительных, если не решающих усилиях Москвы, Ташкента и Тегерана. Собственно, изначально именно «военные советники» из Узбекистана и составляли основу правительственных вооруженных сил. Тем не менее сегодня у благодарного Душанбе крайне прохладные, на грани скрытой враждебности отношения с Ташкентом и очень странные — с Москвой. У Рахмона, например, собственное видение союзнических отношений. Так, в начале 2016 года он отправился обсуждать вопросы борьбы с терроризмом в Саудовскую Аравию, в то время как Россия активно поддерживала официальный Дамаск в борьбе с экстремистами.
«Появление неуправляемой территории»
На этом фоне комментарии по поводу референдума, отличные от приветственных, звучат особенно резонансно. 23 мая глава общероссийского общественного движения «Таджикские трудовые мигранты» Каромат Шарипов заявил, что в Таджикистане возможен государственный переворот и гражданская война: «Он (Рахмон — прим. «Ленты.ру») не знает о реальных проблемах страны, нам поступает множество обращений, люди просят помощи. (...) Война еще впереди». Можно было бы списать заявление Шарипова на вечную обиду оппозиционера, но ранее, в конце марта, специалисты российского экспертно-аналитического центра — международного дискуссионного клуба «Валдай» — назвали угрозой для России, в частности, «обвал одного из слабых и бедных центральноазиатских государств и появление на его месте неуправляемой территории, где правят вооруженные банды, по-своему трактующие шариат».
Эксперты констатировали, что «действующая власть обостряет игру, следуя по пути запрета системной исламистской оппозиции»: «Эта мера рассматривается как нарушение статус-кво, базовых правил мира, завершившего пятилетнюю гражданскую войну 1992-1997 годов».
Словом, ситуация развивается предсказуемо. На следующий день после референдума глава миссии наблюдателей СНГ Владимир Гаркун заявил, что «референдум прошел в свободной открытой атмосфере, населению была предоставлена возможность свободного волеизъявления», и подчеркнул, что голосование показало высокую ответственность населения за будущее республики. Судя по всему, кроме оставшихся в стране граждан отвечать за ее будущее действительно больше некому.
Филипп Прокудин