Свобода слова по-немецки: Интерпретации в сфере массмедиа часто вступают в противоречие с законом
Немецкие журналисты с интересом ждут конца расследования дела сатирика Яна Бёмерманна, который в конце марта в сатирическом телевизионном ночном шоу Neo Magazin Royale, показанном в рамках одной из программ по Второму немецкому телевидению, произнес неприличный, если верить агентству dpa, по немецким меркам стишок о турецком президенте Эрдогане. Он употребил в отношении турецкого лидера ругательства, являющиеся синонимом слова "зоофил". Турция заявила в своей ноте официальный протест и потребовала наказать шоумена. Впрочем, стишок так и назывался "Оскорбительная критика". Бёмерманн утверждает, что его критика, мол, является ответом на демарш Эрдогана против не так давно показанной "безобидной" (как считает dpa) сатиры по каналу северогерманского телевидения NDR-Fernsehmagazins "extra 3".
Претензии Турции побудили в этот понедельник собраться экспертов МИДа, Министерства юстиции и федерального ведомства по печати, чтобы обсудить создавшееся положение в отношениях двух государств и достичь согласия относительно возможности прокурорского расследования в данном случае. Как отмечает газета Welt, "смущенной чувствует себя прежде всего канцлер Ангела Меркель", поскольку она в телефонном разговоре с Эрдоганом уже извинилась за случившееся. Это извинение интерпретируется немецкими СМИ как осуждение действий сатирика. Другие немецкие политики сначала попытались избежать участия в расследовании, перекладывая ответственность за неприличный стишок на другие ведомства. Это и привело к созданию своего рода круглого стола с коллективной ответственностью. Участники этого круглого стола должны принять решение относительно привлечения или непривлечения к расследованию прокуратуры. Пока же Эрдоган сам направил в прокуратуру германского города Майнца заявление с требованием наказать обидчика. Соответствующая статья (параграф 103) в германском Уголовном кодексе имеется. Это - оскорбление органов и представителей иностранных государств. Однако юристы распространяют эту статью только на пребывание высоких иностранных гостей именно на территории Германии. Об этом сообщает берлинская газета Tagesspiegel. Однако если к расследованию случая все-таки подключится прокуратура и признает Бёмерманна виновным, то, как отмечает агентство dpa, сатирику угрожают три года заключения.
Другие начинают делать заявления в поддержку сатирика. Канцлер Ангела Меркель вступилась за журналиста и подчеркнула, что в Германии закреплено право на свободу мнений и искусства, и эти фундаментальные ценности существуют независимо от политики. Матиас Дёпфнер, председатель правления крупнейшей в Европе газетной империи Аксель Шпрингер. Его позиция обусловлена отсутствием (по его мнению) в Турции свободы слова, что якобы и позволяет публицистам, поэтам и журналистам преступать грани приличия, что вряд ли он бы одобрил в отношении немецких, скорее всего других европейских политиков. В принципе защитники Бёмерманна полагают, что существующий демократический порядок в Германии настолько превосходит все другие, что это позволяет им свысока относиться к менее (по их мнению) "прогрессивным" режимам со всеми вытекающими из этого последствиями.
Надо сказать, что в момент, когда разгорался этот дипломатический скандал, в федеральном ведомстве по печати состоялась дискуссия "о свободе слова и печати в Германии", в которой участвовали ответственный сотрудник ведомства Уве Мюнхов и российские журналисты, посетившие Берлин по приглашению немецкой нефтегазовой компании Wintershall. Ясно, что понятия свободы слова и свободы печати закреплены в Конституции ФРГ, которая не случайно носит название Основной закон, подчеркивающий его место в государственной системе страны. В случае с Бёмерманном столкнулись 5-я статья Основного закона, утверждающая, что "свобода мнений имеет самый высший приоритет", и статья 104 Уголовного кодекса, которая дает право представителям иностранных государств в случае "оскорбления" проводить расследование на территории Германии, но только с разрешения немецкого правительства. Эта оговорка внесена специально, чтобы иностранные правительства не могли "делать свою политику" в Германии.
Однако в беседе с российскими журналистами высокопоставленный сотрудник ведомства печати высказал предположения о возможных действиях журналистов и реакции немецкой общественности и властей. Например, сатирик может изобразить главу правительства в неприглядном виде - скажем, с гитлеровскими усиками. Вряд ли это приведет к судебному преследованию. С одной стороны, он полагает, что скорее на подобную публикацию никто из добропорядочных немцев не отважится. А с другой стороны, в обществе этого никто не поймет и допустившие нечто подобное окажутся в изоляции. В немецком обществе (в отличие от нашего) хотя бы в отношении политиков негласно соблюдаются правила приличия.
Впрочем, за приличиями наблюдают и соответствующие инстанции. На земельном уровне существуют ведомства по делам средств массовых информаций (Die Landesanstalt fгuer Medien). Именно они следят за предупреждением появления негативных для подростков передач, соблюдением рекламных ограничений, а также за уважением человеческого достоинства и тщательностью журналистской работы, чтобы не допускались неточности и искажения. Что касается радикальных и экстремистских публикаций, то для этого имеются полиция и спецслужбы.
Конечно, пока трудно оценить, чем закончится "дело немецкого сатирика", поскольку, с одной стороны, существуют определенные критерии для журналистской работы, а с другой - их интерпретация общественным мнением, к которому власть вынуждена прислушиваться.
Олег Никифоров
Претензии Турции побудили в этот понедельник собраться экспертов МИДа, Министерства юстиции и федерального ведомства по печати, чтобы обсудить создавшееся положение в отношениях двух государств и достичь согласия относительно возможности прокурорского расследования в данном случае. Как отмечает газета Welt, "смущенной чувствует себя прежде всего канцлер Ангела Меркель", поскольку она в телефонном разговоре с Эрдоганом уже извинилась за случившееся. Это извинение интерпретируется немецкими СМИ как осуждение действий сатирика. Другие немецкие политики сначала попытались избежать участия в расследовании, перекладывая ответственность за неприличный стишок на другие ведомства. Это и привело к созданию своего рода круглого стола с коллективной ответственностью. Участники этого круглого стола должны принять решение относительно привлечения или непривлечения к расследованию прокуратуры. Пока же Эрдоган сам направил в прокуратуру германского города Майнца заявление с требованием наказать обидчика. Соответствующая статья (параграф 103) в германском Уголовном кодексе имеется. Это - оскорбление органов и представителей иностранных государств. Однако юристы распространяют эту статью только на пребывание высоких иностранных гостей именно на территории Германии. Об этом сообщает берлинская газета Tagesspiegel. Однако если к расследованию случая все-таки подключится прокуратура и признает Бёмерманна виновным, то, как отмечает агентство dpa, сатирику угрожают три года заключения.
Другие начинают делать заявления в поддержку сатирика. Канцлер Ангела Меркель вступилась за журналиста и подчеркнула, что в Германии закреплено право на свободу мнений и искусства, и эти фундаментальные ценности существуют независимо от политики. Матиас Дёпфнер, председатель правления крупнейшей в Европе газетной империи Аксель Шпрингер. Его позиция обусловлена отсутствием (по его мнению) в Турции свободы слова, что якобы и позволяет публицистам, поэтам и журналистам преступать грани приличия, что вряд ли он бы одобрил в отношении немецких, скорее всего других европейских политиков. В принципе защитники Бёмерманна полагают, что существующий демократический порядок в Германии настолько превосходит все другие, что это позволяет им свысока относиться к менее (по их мнению) "прогрессивным" режимам со всеми вытекающими из этого последствиями.
Надо сказать, что в момент, когда разгорался этот дипломатический скандал, в федеральном ведомстве по печати состоялась дискуссия "о свободе слова и печати в Германии", в которой участвовали ответственный сотрудник ведомства Уве Мюнхов и российские журналисты, посетившие Берлин по приглашению немецкой нефтегазовой компании Wintershall. Ясно, что понятия свободы слова и свободы печати закреплены в Конституции ФРГ, которая не случайно носит название Основной закон, подчеркивающий его место в государственной системе страны. В случае с Бёмерманном столкнулись 5-я статья Основного закона, утверждающая, что "свобода мнений имеет самый высший приоритет", и статья 104 Уголовного кодекса, которая дает право представителям иностранных государств в случае "оскорбления" проводить расследование на территории Германии, но только с разрешения немецкого правительства. Эта оговорка внесена специально, чтобы иностранные правительства не могли "делать свою политику" в Германии.
Однако в беседе с российскими журналистами высокопоставленный сотрудник ведомства печати высказал предположения о возможных действиях журналистов и реакции немецкой общественности и властей. Например, сатирик может изобразить главу правительства в неприглядном виде - скажем, с гитлеровскими усиками. Вряд ли это приведет к судебному преследованию. С одной стороны, он полагает, что скорее на подобную публикацию никто из добропорядочных немцев не отважится. А с другой стороны, в обществе этого никто не поймет и допустившие нечто подобное окажутся в изоляции. В немецком обществе (в отличие от нашего) хотя бы в отношении политиков негласно соблюдаются правила приличия.
Впрочем, за приличиями наблюдают и соответствующие инстанции. На земельном уровне существуют ведомства по делам средств массовых информаций (Die Landesanstalt fгuer Medien). Именно они следят за предупреждением появления негативных для подростков передач, соблюдением рекламных ограничений, а также за уважением человеческого достоинства и тщательностью журналистской работы, чтобы не допускались неточности и искажения. Что касается радикальных и экстремистских публикаций, то для этого имеются полиция и спецслужбы.
Конечно, пока трудно оценить, чем закончится "дело немецкого сатирика", поскольку, с одной стороны, существуют определенные критерии для журналистской работы, а с другой - их интерпретация общественным мнением, к которому власть вынуждена прислушиваться.
Олег Никифоров