Тундра - не место для понтов: Как на охоте на самом деле погибли менеджеры "Газпрома"
Чем меньше официальной информации - тем больше слухов. Эту аксиому проверил на себе Новый Уренгой. Город обсуждал трагедию, разыгравшуюся в ямальской тундре. Вначале поползли разговоры о вооруженном нападении оленеводов на газовиков, потом зашушукались о гибели двух топ-менеджеров "Газпрома", якобы расстрелянных за вторжение в родовое угодье ненцев.
Лавина слухов продолжала катиться, даже когда ООО "Газпром переработка" распространило официальное сообщение о том, что коллектив предприятия "потрясен трагической смертью" своих сотрудников: начальника установки переработки дизельного топлива 34-летнего Дениса Свистунова и начальника ремонтно-механических мастерских 35-летнего Андрея Ходакова. "...мы обращаемся к новоуренгойцам, СМИ и всем людям с просьбой не распространять не достоверную информацию, воздержаться от комментариев и дождаться официальной версии случившегося" (орфография и пунктуация по тексту пресс-релиза).
Но официальной версии нет до сих пор. Руководитель пресс-службы УМВД России по Ямало-Ненецкому автономному округу майор Ирина Пимкина сообщила "Новой": "Мы задержали подозреваемого в совершении преступления. Расследованием занимаются сотрудники управления СКР по ЯНАО". В СКР заявили, что следственным отделом по городу Тарко-Сале "возбуждено уголовное дело в отношении 22-летнего местного жителя по признакам преступления, предусмотренного п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство двух лиц)" и что в интересах следствия никакой дополнительной информации пока не будет.
Слукавили. Чтобы хоть как-то приглушить лавину слухов, руководитель отдела СКР по городу Тарко-Сале Андрей Власов был вынужден заявить прессе: в тундре произошел "бытовой конфликт между двумя группами людей" после "совместного распития спиртных напитков".
- Никакой информации о том, что это межнациональная рознь, дележ территории или еще что-то, нет, - заявил Власов. - Встретились две компании, между ними произошла ссора...
Прилетев на Ямал, я долго не мог понять причину завесы секретности, словно наброшенной на произошедшее. Мое недоумение развеял сотрудник одного из муниципальных СМИ Нового Уренгоя, впрочем, попросивший не упоминать его имени.
- Газовики на Ямале - это привилегированная то ли "каста", то ли "социальная группа". В привилегированном положении здесь и ненцы - как малочисленные народы Севера, - рассказал мой собеседник. - И в истории с гибелью сотрудников "Газпром переработки" эти две "социальные группы" сошлись. Вот в Салехарде и не знают, что делать, мечутся. Если не наказать ненцев, они будут препятствовать всем, кто забредет в охотничьи угодья. Если наказать - ненецкая общественность может зароптать, что газовики совсем распоясались. Думаю, что трагедию будут заминать.
Однако из показаний свидетелей и подозреваемого, ставших известными из источников, знакомых с ходом расследования, все же можно попытаться восстановить хронологию событий, приведших к трагедии.
В субботу 19 декабря еще до рассвета Денис Свистунов и Андрей Ходаков на снегоходах выехали из Нового Уренгоя в Пуровский район в направлении города Тарко-Сале. Вооружение: охотничьи ружья, ножи, топоры. Боеприпасы: патроны, заряженные дробью. Еды взяли на два дня, потому что изначально планировали заночевать в охотничьем домике. Взяли и водки - полтора литра, разлитые в пластиковые бутылки.
В тех местах, куда направились Денис и Андрей, в середине декабря светать начинает около девяти утра. Но длится световой день меньше трех часов, уже в три дня на тундру опускается ночная мгла (это важная подробность).
Когда, проехав больше ста километров на снегоходах, добрались до места, было еще темно. До рассвета решили обжить домик, растопить печь-буржуйку, выпить чаю. То ли на печной дым, то ли по следам к дому подъехали (на снегоходе с прицепом-санями) оленеводы ООО "Совхоз Верхне-Пуровский": 22-летний Даниэль Пяк, его 24-летний брат Денис Пяк и 46-летний родственник Сергей Хатанзиев. Тоже с охотничьими ружьями. И тоже с патронами, заряженными дробью. Правда, дробью крупной, рассчитанной на отстрел волков в случае нападения на оленье стадо.
Ходаков и Свистунов проявили гостеприимность - пригласили гостей к столу. Пока пили чай, зашел разговор... о рыбалке. Охотники из Нового Уренгоя с интересом узнали, что недалеко от охотничьего домика есть озеро, где водится отменная рыба, и попросили ненцев показать "рыбные места" на будущее. Когда вернулись с озера, уже стемнело. Охоту решили отложить на воскресенье. Вошли в домик. На столе появилась водка. Полтора литра. Застолье переросло в конфликт. Из-за чего именно - доподлинно уже не установить. Выжившие, понятное дело, будут утверждать, что ссору спровоцировали газовики. А те уже ничего не расскажут.
Собственно, причиной конфликта могла стать даже слишком громкая речь. Ненцы убеждены, что с заходом солнца допустимо разговаривать лишь шепотом, чтобы не потревожить богиню жизни Я"Миня и бога-кочевника Илибембэртя.
Оленеводы решили вернуться на стойбище, но, когда вышли на улицу и завели снегоход, прозвучал выстрел. Вряд ли это был "огонь на поражение". Что Андрей Ходаков, занимавшийся стендовой стрельбой, что Денис Свистунов, отслуживший срочную во внутренних войсках, были неплохими стрелками, и если бы они открыли прицельный огонь, едва ли промахнулись бы. Скорее всего, это был выстрел в направлении охотников, возможно, сработала жажда "последнего слова"...
Но, напомню, на тундру уже опустилась ночь, а у охотников были патроны, заряженные дробью, облако которой даже с двадцати метров накрывает радиус в полметра, а то и больше. В результате Денис Пяк получил ранение плеча, у него раздроблена кость, Сергею Хатанзиеву дробь попала в лицо.
Даниэль Пяк выстрелил в ответ. Тоже не прицельно - в направлении охотников, которых из-за ночной мглы просто не видел. Видимо, тоже хотел напугать. Но опять-таки - картечь, часть облака которой попала в голову Ходакову, он погиб мгновенно. Свистунов, также получивший ранение в голову, мог бы выжить, но не смог вползти в домик и умер от переохлаждения.
Работающий двигатель снегохода приглушил шум падения охотников, и Даниэль Пяк расценил его как шум закрывшейся двери охотничьего домика. Парень быстро погрузил раненых и привез их в стойбище. Наутро, 20 декабря, связался по рации с родственниками, которые вызвали санавиацию и вывезли раненых в больницу города Тарко-Сале.
Полиция, получив от врачей информацию о раненых ненцах, допросила пострадавших. 21 декабря к охотничьему домику отправилась дежурная бригада полиции и обнаружила трупы. 24 декабря суд дал санкцию на арест подозреваемого Даниэля Пяка.
Первоначально следствие рассматривало такую версию: оленеводы инициировали перестрелку, чтобы скрыть хладнокровное убийство газовиков. Но характер ранений и прочие объективные данные говорили о том, что выстрел действительно был произведен с расстояния около двадцати метров. К тому же, если бы оленеводы точно знали, что газовики мертвы, они скорее всего попытались бы спрятать трупы. Да и первый выстрел, по всей видимости, действительно был сделан газовиками. Потому что характер ранений Ходакова и Свистунова показывает: с такими травмами они уже не могли бы поднять ружья.
Охота, рыбалка, выезд на природу не только на Ямале, но и по всей России стали статусными вещами, характеризующими успешность человека, высоту, на которую ему удалось подняться и с которой он может позволить пренебрежительно посматривать на тех, кто остался ниже. Кто-то, как в Краснодарском крае, отправляется в выходные отстреливать разучившихся бояться людей зайцев, живущих в частных садах (подробности в "Новой", № 142 от 23 декабря 2015 г.). Кто-то, как прокурор ЯНАО, может позволить себе вылететь на вертолете в Красноярский край, в заповедник (подробности в "Новой", № 141 от 21 декабря 2015 г.).
А Денис Свистунов и Андрей Ходаков отправились на охоту за сто километров от Нового Уренгоя. Хотя, как мне рассказали местные охотинспекторы, в десяти километрах от города заканчивается "зеленая зона" и уже можно охотиться - что на куропаток с тетеревами, что на зайцев с лисами. Но Денис и Андрей не были рядовыми газпромовцами. Они были "руководителями среднего звена", то есть вряд ли могли позволить себе лишь такую охоту, что и обычные работяги. Непрестижно. А статусно - уехать подальше, на собственном снегоходе, обязательно с ночевкой... Но, как выяснилось, не все этот статус воспринимают как должное. Очень жаль, что закончилось все именно так.
Ирек Муртазин
Лавина слухов продолжала катиться, даже когда ООО "Газпром переработка" распространило официальное сообщение о том, что коллектив предприятия "потрясен трагической смертью" своих сотрудников: начальника установки переработки дизельного топлива 34-летнего Дениса Свистунова и начальника ремонтно-механических мастерских 35-летнего Андрея Ходакова. "...мы обращаемся к новоуренгойцам, СМИ и всем людям с просьбой не распространять не достоверную информацию, воздержаться от комментариев и дождаться официальной версии случившегося" (орфография и пунктуация по тексту пресс-релиза).
Но официальной версии нет до сих пор. Руководитель пресс-службы УМВД России по Ямало-Ненецкому автономному округу майор Ирина Пимкина сообщила "Новой": "Мы задержали подозреваемого в совершении преступления. Расследованием занимаются сотрудники управления СКР по ЯНАО". В СКР заявили, что следственным отделом по городу Тарко-Сале "возбуждено уголовное дело в отношении 22-летнего местного жителя по признакам преступления, предусмотренного п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство двух лиц)" и что в интересах следствия никакой дополнительной информации пока не будет.
Слукавили. Чтобы хоть как-то приглушить лавину слухов, руководитель отдела СКР по городу Тарко-Сале Андрей Власов был вынужден заявить прессе: в тундре произошел "бытовой конфликт между двумя группами людей" после "совместного распития спиртных напитков".
- Никакой информации о том, что это межнациональная рознь, дележ территории или еще что-то, нет, - заявил Власов. - Встретились две компании, между ними произошла ссора...
Прилетев на Ямал, я долго не мог понять причину завесы секретности, словно наброшенной на произошедшее. Мое недоумение развеял сотрудник одного из муниципальных СМИ Нового Уренгоя, впрочем, попросивший не упоминать его имени.
- Газовики на Ямале - это привилегированная то ли "каста", то ли "социальная группа". В привилегированном положении здесь и ненцы - как малочисленные народы Севера, - рассказал мой собеседник. - И в истории с гибелью сотрудников "Газпром переработки" эти две "социальные группы" сошлись. Вот в Салехарде и не знают, что делать, мечутся. Если не наказать ненцев, они будут препятствовать всем, кто забредет в охотничьи угодья. Если наказать - ненецкая общественность может зароптать, что газовики совсем распоясались. Думаю, что трагедию будут заминать.
Однако из показаний свидетелей и подозреваемого, ставших известными из источников, знакомых с ходом расследования, все же можно попытаться восстановить хронологию событий, приведших к трагедии.
В субботу 19 декабря еще до рассвета Денис Свистунов и Андрей Ходаков на снегоходах выехали из Нового Уренгоя в Пуровский район в направлении города Тарко-Сале. Вооружение: охотничьи ружья, ножи, топоры. Боеприпасы: патроны, заряженные дробью. Еды взяли на два дня, потому что изначально планировали заночевать в охотничьем домике. Взяли и водки - полтора литра, разлитые в пластиковые бутылки.
В тех местах, куда направились Денис и Андрей, в середине декабря светать начинает около девяти утра. Но длится световой день меньше трех часов, уже в три дня на тундру опускается ночная мгла (это важная подробность).
Когда, проехав больше ста километров на снегоходах, добрались до места, было еще темно. До рассвета решили обжить домик, растопить печь-буржуйку, выпить чаю. То ли на печной дым, то ли по следам к дому подъехали (на снегоходе с прицепом-санями) оленеводы ООО "Совхоз Верхне-Пуровский": 22-летний Даниэль Пяк, его 24-летний брат Денис Пяк и 46-летний родственник Сергей Хатанзиев. Тоже с охотничьими ружьями. И тоже с патронами, заряженными дробью. Правда, дробью крупной, рассчитанной на отстрел волков в случае нападения на оленье стадо.
Ходаков и Свистунов проявили гостеприимность - пригласили гостей к столу. Пока пили чай, зашел разговор... о рыбалке. Охотники из Нового Уренгоя с интересом узнали, что недалеко от охотничьего домика есть озеро, где водится отменная рыба, и попросили ненцев показать "рыбные места" на будущее. Когда вернулись с озера, уже стемнело. Охоту решили отложить на воскресенье. Вошли в домик. На столе появилась водка. Полтора литра. Застолье переросло в конфликт. Из-за чего именно - доподлинно уже не установить. Выжившие, понятное дело, будут утверждать, что ссору спровоцировали газовики. А те уже ничего не расскажут.
Собственно, причиной конфликта могла стать даже слишком громкая речь. Ненцы убеждены, что с заходом солнца допустимо разговаривать лишь шепотом, чтобы не потревожить богиню жизни Я"Миня и бога-кочевника Илибембэртя.
Оленеводы решили вернуться на стойбище, но, когда вышли на улицу и завели снегоход, прозвучал выстрел. Вряд ли это был "огонь на поражение". Что Андрей Ходаков, занимавшийся стендовой стрельбой, что Денис Свистунов, отслуживший срочную во внутренних войсках, были неплохими стрелками, и если бы они открыли прицельный огонь, едва ли промахнулись бы. Скорее всего, это был выстрел в направлении охотников, возможно, сработала жажда "последнего слова"...
Но, напомню, на тундру уже опустилась ночь, а у охотников были патроны, заряженные дробью, облако которой даже с двадцати метров накрывает радиус в полметра, а то и больше. В результате Денис Пяк получил ранение плеча, у него раздроблена кость, Сергею Хатанзиеву дробь попала в лицо.
Даниэль Пяк выстрелил в ответ. Тоже не прицельно - в направлении охотников, которых из-за ночной мглы просто не видел. Видимо, тоже хотел напугать. Но опять-таки - картечь, часть облака которой попала в голову Ходакову, он погиб мгновенно. Свистунов, также получивший ранение в голову, мог бы выжить, но не смог вползти в домик и умер от переохлаждения.
Работающий двигатель снегохода приглушил шум падения охотников, и Даниэль Пяк расценил его как шум закрывшейся двери охотничьего домика. Парень быстро погрузил раненых и привез их в стойбище. Наутро, 20 декабря, связался по рации с родственниками, которые вызвали санавиацию и вывезли раненых в больницу города Тарко-Сале.
Полиция, получив от врачей информацию о раненых ненцах, допросила пострадавших. 21 декабря к охотничьему домику отправилась дежурная бригада полиции и обнаружила трупы. 24 декабря суд дал санкцию на арест подозреваемого Даниэля Пяка.
Первоначально следствие рассматривало такую версию: оленеводы инициировали перестрелку, чтобы скрыть хладнокровное убийство газовиков. Но характер ранений и прочие объективные данные говорили о том, что выстрел действительно был произведен с расстояния около двадцати метров. К тому же, если бы оленеводы точно знали, что газовики мертвы, они скорее всего попытались бы спрятать трупы. Да и первый выстрел, по всей видимости, действительно был сделан газовиками. Потому что характер ранений Ходакова и Свистунова показывает: с такими травмами они уже не могли бы поднять ружья.
Охота, рыбалка, выезд на природу не только на Ямале, но и по всей России стали статусными вещами, характеризующими успешность человека, высоту, на которую ему удалось подняться и с которой он может позволить пренебрежительно посматривать на тех, кто остался ниже. Кто-то, как в Краснодарском крае, отправляется в выходные отстреливать разучившихся бояться людей зайцев, живущих в частных садах (подробности в "Новой", № 142 от 23 декабря 2015 г.). Кто-то, как прокурор ЯНАО, может позволить себе вылететь на вертолете в Красноярский край, в заповедник (подробности в "Новой", № 141 от 21 декабря 2015 г.).
А Денис Свистунов и Андрей Ходаков отправились на охоту за сто километров от Нового Уренгоя. Хотя, как мне рассказали местные охотинспекторы, в десяти километрах от города заканчивается "зеленая зона" и уже можно охотиться - что на куропаток с тетеревами, что на зайцев с лисами. Но Денис и Андрей не были рядовыми газпромовцами. Они были "руководителями среднего звена", то есть вряд ли могли позволить себе лишь такую охоту, что и обычные работяги. Непрестижно. А статусно - уехать подальше, на собственном снегоходе, обязательно с ночевкой... Но, как выяснилось, не все этот статус воспринимают как должное. Очень жаль, что закончилось все именно так.
Ирек Муртазин