Теория относительности м модернизм ХХ века: Если нет абсолютных понятий пространства и времени, то тем более нет абсолютной морали
После того как накануне нынешнего столетия знаменитый американский журнал Times объявил Альберта Эйнштейна "человеком номер один ХХ века", в англоязычных издательствах появился ряд книг, посвященных влиянию личности Эйнштейна и его главного произведения - Общей теории относительности - на мировую культуру в целом и на революционные изменения общественной и политической жизни мира в первой половине ХХ века.
В этих книгах есть весьма интересные, но не всегда убедительные утверждения о том, что наступление эры релятивизма, приведшего к разрыву с классической физикой, всколыхнуло все слои мирового сообщества, вызывая войны, забастовки и большевистский переворот в одной из крупнейших стран мира. Этот дух беспокойства и страха глубоко поразил определенные круги интеллигенции не только сугубо научной, но и почти все сферы искусства первой четверти ХХ века - от литературы до живописи.
Правда, дальновидные американцы давно предвидели такой ход событий. Почти 100 лет тому назад, в декабре 1919 года, сразу после подтверждения постулатов ОТО в ходе солнечного затмения, газета New York Times в своей редакционной статье утверждала, что "теория относительности подорвала фундамент, на котором зиждется человеческое мышление".
Говоря о тесной связи возникновения квантовой физики и мировой модернистской литературы, я позволю здесь сделать небольшое лирическое отступление. 10 лет тому назад, в мае 2005 года, я осмелился выступить с лекцией в Кембриджском университете на тему Quantum Revolution and Revolution in Literature (перевод этого текста с английского языка был опубликован в "НГ-науке" в марте 2008 года). Я тогда обратил внимание слушателей на то, почему именно физики-теоретики с особым необычным интересом восприняли архисложное творчество великого ирландского писателя Джеймса Джойса (1882-1941), творчество которого связано с тремя точками Европы - Триест, Цюрих и Париж.
Джойс, будучи человеком высочайшей культуры, в двух своих знаменитых романах беспощадно стремился выяснить - нередко с противоположных позиций - взаимопроникновения искусства и жизни, взаимосвязи научного познания и литературного творчества. Творчество самого Джойса было воплощением модернизма на стыке искусства и науки. Его интеллектуальный заряд так искусно прорывается во внутренний мир, как будто писатель проникал до самых глубин исследуемой материи - до атомной структуры человека.
Как тут не вспомнить джойсовских кварков, прочно "засевших" в современной модели атомной структуры. Дело в том, что ключевое слово из необычного словосочетания Джойса "Три кварка для мистера Марка" (из его романа Finnegans Wake, 1939) было умело использовано в 1964 году нобелевским лауреатом по физике за 1969 год Марри Гелл-Манном при классификации элементарных частиц. С тех пор вот уже полвека джойсовские кварки - строительные блоки протонов и нейтронов современной физики.
Возникновение модернизма в начале ХХ века - этого своеобразного предтечи будущего атомного и космического века - безусловно, было связано с разрушением старых структур мышления и отрицанием старых истин. По существу, тогда произошла своеобразная революция почти во всех сферах жизни общества. Наиболее заметными лидерами этих революционных перемен были Эйнштейн и Бор - в науке, Пикассо и Матисс - в живописи, Стравинский и Шенберг - в музыке, Джойс и Эллиот - в литературе и многие другие мыслители. По существу, они как бы совместно открыли путь ко всеобщему модернизму, окончательно порвав с классическим мышлением того периода.
Были даже люди, особенно в литературных кругах, далеких от понимания сущности ОТО, которые заявляли о полной ответственности теории относительности Эйнштейна за появление абстрактной живописи, атональной музыки и бессюжетной литературы, процветание атеизма и даже падение моральных устоев. Появились весьма влиятельные персоны, которые стали ассоциировать релятивистскую механику Эйнштейна с новым пониманием релятивизма (то есть относительности) в морали, политике и даже в религии. Если нет таких абсолютных понятий, как пространство и время, то тем более нет единого абсолютного подхода к таким понятиям, как правда и мораль, - утверждали они.
Отвечая на подобные утверждения, нередко встречающиеся и сегодня, выдающийся журналист и писатель Уолтер Айзексон подчеркивал: "И в науке, и в философии морали Эйнштейн руководствовался требованием достоверности и детерминистскими законами. Если теория относительности и вызвала волнение, нарушившее спокойствие в царстве морали и культуры, дело не в том, во что верил Эйнштейн, а в том, как его интерпретировали. Тем не менее Эйнштейн был источником вдохновения для многих художников-модернистов и мыслителей, даже если они и не понимали ОТО".
А завершить хочу этот небольшой очерк обобщающими высказываниями Филиппа Куртенея из его книги Einstein and Art. Вот что он пишет: "Кульминация модернистской революции приходится на 1922 год. Именно в этом году было объявлено о присуждении Эйнштейну Нобелевской премии. В этом же году был опубликован знаменитый роман "Улисс" Джеймса Джойса и вышла книга Эллиота "Бесплодная земля".
В том же году в Париже праздновали премьеру "бесшабашного" балетно-песенного представления "Байки про петуха, кота и барана", поставленного русским балетом Дягилева на музыку Стравинского. Символично и то, что наряду со Стравинским и Дягилевым на этом праздновании были выдающиеся художники-модернисты Пикассо и Матисс. И еще два представителя - создатели модернистской литературы Джойс и Пруст, разрушившие достоверность классической литературы ХIХ века столь же уверенно, как Эйнштейн, совершивший революцию в физике. Механический порядок и законы Ньютона, управление классической физикой, музыкой и искусством потеряли свою силу".
Все эти выводы подтверждаются и сегодня, по истечении столетия после упомянутых событий.
Юлдуз Халиуллин
В этих книгах есть весьма интересные, но не всегда убедительные утверждения о том, что наступление эры релятивизма, приведшего к разрыву с классической физикой, всколыхнуло все слои мирового сообщества, вызывая войны, забастовки и большевистский переворот в одной из крупнейших стран мира. Этот дух беспокойства и страха глубоко поразил определенные круги интеллигенции не только сугубо научной, но и почти все сферы искусства первой четверти ХХ века - от литературы до живописи.
Правда, дальновидные американцы давно предвидели такой ход событий. Почти 100 лет тому назад, в декабре 1919 года, сразу после подтверждения постулатов ОТО в ходе солнечного затмения, газета New York Times в своей редакционной статье утверждала, что "теория относительности подорвала фундамент, на котором зиждется человеческое мышление".
Говоря о тесной связи возникновения квантовой физики и мировой модернистской литературы, я позволю здесь сделать небольшое лирическое отступление. 10 лет тому назад, в мае 2005 года, я осмелился выступить с лекцией в Кембриджском университете на тему Quantum Revolution and Revolution in Literature (перевод этого текста с английского языка был опубликован в "НГ-науке" в марте 2008 года). Я тогда обратил внимание слушателей на то, почему именно физики-теоретики с особым необычным интересом восприняли архисложное творчество великого ирландского писателя Джеймса Джойса (1882-1941), творчество которого связано с тремя точками Европы - Триест, Цюрих и Париж.
Джойс, будучи человеком высочайшей культуры, в двух своих знаменитых романах беспощадно стремился выяснить - нередко с противоположных позиций - взаимопроникновения искусства и жизни, взаимосвязи научного познания и литературного творчества. Творчество самого Джойса было воплощением модернизма на стыке искусства и науки. Его интеллектуальный заряд так искусно прорывается во внутренний мир, как будто писатель проникал до самых глубин исследуемой материи - до атомной структуры человека.
Как тут не вспомнить джойсовских кварков, прочно "засевших" в современной модели атомной структуры. Дело в том, что ключевое слово из необычного словосочетания Джойса "Три кварка для мистера Марка" (из его романа Finnegans Wake, 1939) было умело использовано в 1964 году нобелевским лауреатом по физике за 1969 год Марри Гелл-Манном при классификации элементарных частиц. С тех пор вот уже полвека джойсовские кварки - строительные блоки протонов и нейтронов современной физики.
Возникновение модернизма в начале ХХ века - этого своеобразного предтечи будущего атомного и космического века - безусловно, было связано с разрушением старых структур мышления и отрицанием старых истин. По существу, тогда произошла своеобразная революция почти во всех сферах жизни общества. Наиболее заметными лидерами этих революционных перемен были Эйнштейн и Бор - в науке, Пикассо и Матисс - в живописи, Стравинский и Шенберг - в музыке, Джойс и Эллиот - в литературе и многие другие мыслители. По существу, они как бы совместно открыли путь ко всеобщему модернизму, окончательно порвав с классическим мышлением того периода.
Были даже люди, особенно в литературных кругах, далеких от понимания сущности ОТО, которые заявляли о полной ответственности теории относительности Эйнштейна за появление абстрактной живописи, атональной музыки и бессюжетной литературы, процветание атеизма и даже падение моральных устоев. Появились весьма влиятельные персоны, которые стали ассоциировать релятивистскую механику Эйнштейна с новым пониманием релятивизма (то есть относительности) в морали, политике и даже в религии. Если нет таких абсолютных понятий, как пространство и время, то тем более нет единого абсолютного подхода к таким понятиям, как правда и мораль, - утверждали они.
Отвечая на подобные утверждения, нередко встречающиеся и сегодня, выдающийся журналист и писатель Уолтер Айзексон подчеркивал: "И в науке, и в философии морали Эйнштейн руководствовался требованием достоверности и детерминистскими законами. Если теория относительности и вызвала волнение, нарушившее спокойствие в царстве морали и культуры, дело не в том, во что верил Эйнштейн, а в том, как его интерпретировали. Тем не менее Эйнштейн был источником вдохновения для многих художников-модернистов и мыслителей, даже если они и не понимали ОТО".
А завершить хочу этот небольшой очерк обобщающими высказываниями Филиппа Куртенея из его книги Einstein and Art. Вот что он пишет: "Кульминация модернистской революции приходится на 1922 год. Именно в этом году было объявлено о присуждении Эйнштейну Нобелевской премии. В этом же году был опубликован знаменитый роман "Улисс" Джеймса Джойса и вышла книга Эллиота "Бесплодная земля".
В том же году в Париже праздновали премьеру "бесшабашного" балетно-песенного представления "Байки про петуха, кота и барана", поставленного русским балетом Дягилева на музыку Стравинского. Символично и то, что наряду со Стравинским и Дягилевым на этом праздновании были выдающиеся художники-модернисты Пикассо и Матисс. И еще два представителя - создатели модернистской литературы Джойс и Пруст, разрушившие достоверность классической литературы ХIХ века столь же уверенно, как Эйнштейн, совершивший революцию в физике. Механический порядок и законы Ньютона, управление классической физикой, музыкой и искусством потеряли свою силу".
Все эти выводы подтверждаются и сегодня, по истечении столетия после упомянутых событий.
Юлдуз Халиуллин