«Повторно довести банк до банкротства будет несравненно труднее»
Центробанк введет пожизненный запрет на профессию для недобросовестных банкиров. Как сообщает газета «Известия» со ссылкой на источник, ограничение коснется финансистов, которые повторно довели банк до банкротства. Регулятор будет опираться на свои черные списки. Люди из этого перечня не получат одобрения ЦБ в качестве претендентов на должности банковских топ-менеджеров. Кроме того, регулятор будет тщательно проверять работу банков, которые наняли фигурантов стоп-листа на позиции, не требующие согласования с ЦБ. Финансовый омбудсмен Павел Медведев обсудил тему с ведущей «Коммерсантъ FM» Анной Казаковой.
— Вам что-то известно о таких планах Центробанка?
— Непосредственное решение мне неизвестно, но то, что Центральный банк обдумывал возможность более жестко поступать с теми, кто довел до банкротства банки, мне известно хорошо.
— Насколько ЦБ сейчас внимателен к личностям топ-менеджеров, неужели никакого черного списка не существует?
— Конечно, существует, существует закон, который обязывает Центральный банк следить за тем, чтобы и собственники, и менеджеры банка, виновные в банкротстве, там есть некоторые условия в законе, когда виновные действительно становятся виновными и не имеют права приобретать большие доли в других банках, больше 5% и быть руководителями других банков.
Это ограничение устанавливается законом на несколько лет, если мне память не изменяет, на пять лет. Но у Центрального банка, разумеется, есть больше возможностей, чем позволяет буква закона. Он является надзорным органом, и он обязан следить за устойчивостью банков, а устойчивость банков очень серьезно зависит от поведения менеджеров и собственников.
— С начала года идет череда отзыва лицензий. Почему именно сейчас это происходит, почему до этого ничего подобного не было, не следили?
— Нет, следили, но, разумеется, в последнее время, в последние несколько лет, причем я не намекаю на то, что при новом председателе Центрального банка, еще при прежнем, внимание Центрального банка к поведению коммерческих банков становилось более пристальным, и мы видим результаты этого. Центральный банк очень консервативный. Он должен быть таким консервативным, поэтому резкие движения ему противопоказаны, но постепенно со временем он становится более настойчивым в проведении своей политики по надзору.
— Если действительно будет введен этот пожизненный запрет на профессию, насколько он будет эффективным? Можно ли будет как-то обойти это?
— Наверное, как-то можно будет обойти, рекомендовать руководителям зависящего от проштрафившегося банкира родственника, но, конечно же, повторно довести банк до банкротства будет несравненно труднее, чем сейчас.
— Как решить проблему с конечными бенефициарами? Ведь нередко они скрыты за топ-менеджерами, но ответственность они несут.
— Теоретически уже сейчас ЦБ требует, чтобы они были ему известны, и в значительной доле случаев, я думаю, что в подавляющем большинстве случаев, они действительно известны Центральному банку. Если кто-то хитрит и скрывает, то Центральный банк последовательно добивается прозрачности, и у него есть много союзников.
Например, в последнее время англичане предпринимают, как известно, более решительные меры в борьбе с деньгами непонятного происхождения. Это действие в том же самом русле, и центральные банки, и органы, следящие за «грязными» деньгами, обмениваются информацией. Я надеюсь, что это приведет к тому, что практически вся деятельность банкиров сделается прозрачной.
— Вам что-то известно о таких планах Центробанка?
— Непосредственное решение мне неизвестно, но то, что Центральный банк обдумывал возможность более жестко поступать с теми, кто довел до банкротства банки, мне известно хорошо.
— Насколько ЦБ сейчас внимателен к личностям топ-менеджеров, неужели никакого черного списка не существует?
— Конечно, существует, существует закон, который обязывает Центральный банк следить за тем, чтобы и собственники, и менеджеры банка, виновные в банкротстве, там есть некоторые условия в законе, когда виновные действительно становятся виновными и не имеют права приобретать большие доли в других банках, больше 5% и быть руководителями других банков.
Это ограничение устанавливается законом на несколько лет, если мне память не изменяет, на пять лет. Но у Центрального банка, разумеется, есть больше возможностей, чем позволяет буква закона. Он является надзорным органом, и он обязан следить за устойчивостью банков, а устойчивость банков очень серьезно зависит от поведения менеджеров и собственников.
— С начала года идет череда отзыва лицензий. Почему именно сейчас это происходит, почему до этого ничего подобного не было, не следили?
— Нет, следили, но, разумеется, в последнее время, в последние несколько лет, причем я не намекаю на то, что при новом председателе Центрального банка, еще при прежнем, внимание Центрального банка к поведению коммерческих банков становилось более пристальным, и мы видим результаты этого. Центральный банк очень консервативный. Он должен быть таким консервативным, поэтому резкие движения ему противопоказаны, но постепенно со временем он становится более настойчивым в проведении своей политики по надзору.
— Если действительно будет введен этот пожизненный запрет на профессию, насколько он будет эффективным? Можно ли будет как-то обойти это?
— Наверное, как-то можно будет обойти, рекомендовать руководителям зависящего от проштрафившегося банкира родственника, но, конечно же, повторно довести банк до банкротства будет несравненно труднее, чем сейчас.
— Как решить проблему с конечными бенефициарами? Ведь нередко они скрыты за топ-менеджерами, но ответственность они несут.
— Теоретически уже сейчас ЦБ требует, чтобы они были ему известны, и в значительной доле случаев, я думаю, что в подавляющем большинстве случаев, они действительно известны Центральному банку. Если кто-то хитрит и скрывает, то Центральный банк последовательно добивается прозрачности, и у него есть много союзников.
Например, в последнее время англичане предпринимают, как известно, более решительные меры в борьбе с деньгами непонятного происхождения. Это действие в том же самом русле, и центральные банки, и органы, следящие за «грязными» деньгами, обмениваются информацией. Я надеюсь, что это приведет к тому, что практически вся деятельность банкиров сделается прозрачной.