"Мюнхенский сговор" в Вене
На днях в Вене после более чем десяти лет переговоров заключено соглашение Ирана с "шестёркой" международных посредников (Великобритания, Германия, Китай, Россия, США, Франция) об ограничении иранской ядерной программы и отмене антииранских санкций. Каковы последствия этого шага, кому выгодно это соглашение и в чём его недостатки?
Недостатков у этого соглашения практически нет. Оно идеально. Те, кто его заключал со стороны Запада плюс Китай, сохранили лицо. Москва добилась от Барака Обамы признания того, что её роль была ключевой: если бы не Россия как посредник, этого соглашения не было бы. Иран, как и положено стране, в которой две с половиной тысячи лет торгуют коврами, с помощью переговорщиков блестяще переиграл "шестёрку". Все довольны.
Результаты: иранская ядерная программа будет успешно развиваться и радовать ядерные державы, режим нераспространения рухнет.
Небольшая ближневосточная война на пороге или чуть в отдалении - это зависит исключительно от Тегерана. Если он не снимет претензии по уничтожению Израиля, значит, будет большой ближневосточный конфликт, который его, не исключено, уничтожит. Если Иран снимет эти претензии, то ему придётся общаться исключительно с салафитскими державами, которые будут пытаться атаковать его террористами. Иран, в свою очередь, будет атаковать их интересы в Ливане, в Сирии, в Ираке, на Бахрейне, в Йемене. И таким образом все будут воевать со всеми, но в вялотекущем режиме.
То, что Россия потеряет на приходе на рынок нефти и газа Ирана, она отыграет на других направлениях, в том числе в военно-технической сфере. Это нормальная ситуация.
Я бы не стал встречать подписание венского соглашения с восторженными криками. В прошлом веке, когда дипломаты занимались такими глупостями, это кончилось Второй мировой войной - всего через год после Мюнхенского договора. Лично мне это сильно напоминает ту ситуацию. Тем не менее, наверное, карма такая, другого пути, видимо, не было.
Подешевеет ли нефть? Может, подешевеет, а может быть, и нет. Это большой вопрос, он зависит не только от соглашения с Ираном, но и от того, что будет происходить в регионе в целом и за его пределами. Это совершенно непредсказуемо.
Евгений Сатановский, президент Института Ближнего Востока
Недостатков у этого соглашения практически нет. Оно идеально. Те, кто его заключал со стороны Запада плюс Китай, сохранили лицо. Москва добилась от Барака Обамы признания того, что её роль была ключевой: если бы не Россия как посредник, этого соглашения не было бы. Иран, как и положено стране, в которой две с половиной тысячи лет торгуют коврами, с помощью переговорщиков блестяще переиграл "шестёрку". Все довольны.
Результаты: иранская ядерная программа будет успешно развиваться и радовать ядерные державы, режим нераспространения рухнет.
Небольшая ближневосточная война на пороге или чуть в отдалении - это зависит исключительно от Тегерана. Если он не снимет претензии по уничтожению Израиля, значит, будет большой ближневосточный конфликт, который его, не исключено, уничтожит. Если Иран снимет эти претензии, то ему придётся общаться исключительно с салафитскими державами, которые будут пытаться атаковать его террористами. Иран, в свою очередь, будет атаковать их интересы в Ливане, в Сирии, в Ираке, на Бахрейне, в Йемене. И таким образом все будут воевать со всеми, но в вялотекущем режиме.
То, что Россия потеряет на приходе на рынок нефти и газа Ирана, она отыграет на других направлениях, в том числе в военно-технической сфере. Это нормальная ситуация.
Я бы не стал встречать подписание венского соглашения с восторженными криками. В прошлом веке, когда дипломаты занимались такими глупостями, это кончилось Второй мировой войной - всего через год после Мюнхенского договора. Лично мне это сильно напоминает ту ситуацию. Тем не менее, наверное, карма такая, другого пути, видимо, не было.
Подешевеет ли нефть? Может, подешевеет, а может быть, и нет. Это большой вопрос, он зависит не только от соглашения с Ираном, но и от того, что будет происходить в регионе в целом и за его пределами. Это совершенно непредсказуемо.
Евгений Сатановский, президент Института Ближнего Востока