Маневр удался за счет рубля
Президент Владимир Путин поручил Минэнерго решить, стоит ли отменять или корректировать налоговую реформу (маневр) в нефтяной отрасли, – об этом его попросил президент «Роснефти» Игорь Сечин. Маневр состоит в повышении НДПИ и снижении пошлин на нефть и нефтепродукты.
I квартал не дал глобальных предпосылок для корректировки, говорится в презентации Минэнерго (есть у «Ведомостей»): анализ не позволяет сделать вывод о финансовой неустойчивости компаний. Почти все основные производственные показатели и в добыче, и в нефтепереработке показали положительную динамику в годовом выражении (см. инфографику).
Маневр сильно увеличивает нагрузку на нефтепереработку, зато нагрузка на добычу должна снижаться – но только при $100 за баррель, а если цена ниже $75, нагрузка, наоборот, растет. Нефтяники – и не только «Роснефть» – жаловались, что их обманули: маневр планировался при высоких ценах.
Данные Минэнерго показывают, что при $57 за баррель удельная налоговая нагрузка действительно увеличилась – на $2,9 на 1 т. Но выручка за вычетом налогов в рублях из-за девальвации стала выше: при $100 за баррель – 8413 руб. с 1 т, при $57 – 9104 руб. По расчетам директора Московского нефтегазового центра EY Дениса Борисова, в августе 2014 г. доход без НДПИ и пошлин компании составлял 7800 руб. на 1 т, а в мае 2015 г. – 8800 руб. Из-за девальвации выросли и валютные траты компаний, но чистый доход в мае все равно на 250 руб. на 1 т выше, чем в августе.
Причина – не только в девальвации, но и в исчислении нефтяных налогов, объясняет Борисов. Рублевая цена на нефть к лету 2015 г. снизилась на 11% по сравнению с августом 2014 г., рублевая выручка уменьшилась, но чистый доход вырос примерно на 14%, считает EY. При низких ценах на нефть доля налогов в выручке ниже, чем при высоких, объясняет Борисов.
По старой системе при $57 за баррель выручка после налогов была бы на $159,5 больше, признает федеральный чиновник: разница несущественная, рублевые доходы все равно выросли.
Среднесуточная добыча нефти даже выросла в годовом выражении – на 1,22%, небольшое падение было только у «Роснефти» (-0,55%).
В нефтепереработке маржа рухнула: из-за падения цены на нефть – с $56 до $10 на 1 т, из-за маневра – до $2 на 1 т. Но при старом бюджетном сценарии (повышение пошлин на мазут до 100% в 2015 г.) маржа ушла бы в минус, указывает Минэнерго, а переработка была бы на 41 млн т меньше плана.
В I квартале первичная переработка снизилась на 1% в годовом выражении (см. инфографику), но исключительно из-за падения производства топливного мазута на 3,5%, а производство светлых нефтепродуктов выросло, особенно бензина.
«Маневр работает», – радуется один из чиновников, участвовавший в разработке реформы: ее целью и было снизить долю мазута. Маневр оказал положительное влияние на структуру рынка, пишет Минэнерго, маржа НПЗ ниже нуля не опустится, если внутренние цены начнут расти вслед за нетбэком (сейчас есть большой дисконт) и не будет ограничений.
Минэнерго предлагает подумать о корректировке маневра в случае обвала цены – до $35 за баррель.
Минфин согласен: бюджет при падении цены теряет больше, чем нефтяники; они меньше всех отраслей пострадали, говорит чиновник Минфина.
Пока корректировать ничего не надо – нужно смотреть результаты за полгода, указывает один из членов комиссии по ТЭКу при президенте.
«Роснефть» не ответила на запрос «Ведомостей». «Положительный эффект от ослабления рубля есть, ситуация удовлетворительная, – признает предправления «Газпром нефти» Александр Дюков. – Но при цене ниже $70 получается двойной эффект: мы отдаем и в переработке, и в добыче, но, чтобы понять, справедливо ли это, нужно дождаться стабилизации цены и курса».
Рост в добыче нивелирован уменьшением в переработке и сбыте, а высокая волатильность рубля осложнила выполнение инвестпрограмм, жаловался в Госдуме акционер «Лукойла» Вагит Алекперов.
Не надо недооценивать рост издержек добычи в рублевом выражении, считает главный экономист Vygon Consulting Сергей Ежов, он примерно соответствует положительному эффекту от девальвации: в сумме – почти ноль.
«Маржа нефтепереработки положительная, но упала в 8 раз!» – возмущается менеджер одной из нефтяных компаний. Инвестиции в переработку теряют смысл, переживает он. Чиновники отвечают на это, что вертикально-интегрированные компании (ВИНК) лукавят: во-первых, до сих пор у НПЗ была сверхмаржа, больше, чем в Европе, во-вторых, потери по-прежнему перекрываются ростом дохода в добыче. Сотрудник компании возражает: ВИНК работают дивизионами, рост в дивизионе добычи не оправдание слабых результатов для переработки.
Маргарита Папченкова, Петр Третьяков
I квартал не дал глобальных предпосылок для корректировки, говорится в презентации Минэнерго (есть у «Ведомостей»): анализ не позволяет сделать вывод о финансовой неустойчивости компаний. Почти все основные производственные показатели и в добыче, и в нефтепереработке показали положительную динамику в годовом выражении (см. инфографику).
Маневр сильно увеличивает нагрузку на нефтепереработку, зато нагрузка на добычу должна снижаться – но только при $100 за баррель, а если цена ниже $75, нагрузка, наоборот, растет. Нефтяники – и не только «Роснефть» – жаловались, что их обманули: маневр планировался при высоких ценах.
Данные Минэнерго показывают, что при $57 за баррель удельная налоговая нагрузка действительно увеличилась – на $2,9 на 1 т. Но выручка за вычетом налогов в рублях из-за девальвации стала выше: при $100 за баррель – 8413 руб. с 1 т, при $57 – 9104 руб. По расчетам директора Московского нефтегазового центра EY Дениса Борисова, в августе 2014 г. доход без НДПИ и пошлин компании составлял 7800 руб. на 1 т, а в мае 2015 г. – 8800 руб. Из-за девальвации выросли и валютные траты компаний, но чистый доход в мае все равно на 250 руб. на 1 т выше, чем в августе.
Причина – не только в девальвации, но и в исчислении нефтяных налогов, объясняет Борисов. Рублевая цена на нефть к лету 2015 г. снизилась на 11% по сравнению с августом 2014 г., рублевая выручка уменьшилась, но чистый доход вырос примерно на 14%, считает EY. При низких ценах на нефть доля налогов в выручке ниже, чем при высоких, объясняет Борисов.
По старой системе при $57 за баррель выручка после налогов была бы на $159,5 больше, признает федеральный чиновник: разница несущественная, рублевые доходы все равно выросли.
Среднесуточная добыча нефти даже выросла в годовом выражении – на 1,22%, небольшое падение было только у «Роснефти» (-0,55%).
В нефтепереработке маржа рухнула: из-за падения цены на нефть – с $56 до $10 на 1 т, из-за маневра – до $2 на 1 т. Но при старом бюджетном сценарии (повышение пошлин на мазут до 100% в 2015 г.) маржа ушла бы в минус, указывает Минэнерго, а переработка была бы на 41 млн т меньше плана.
В I квартале первичная переработка снизилась на 1% в годовом выражении (см. инфографику), но исключительно из-за падения производства топливного мазута на 3,5%, а производство светлых нефтепродуктов выросло, особенно бензина.
«Маневр работает», – радуется один из чиновников, участвовавший в разработке реформы: ее целью и было снизить долю мазута. Маневр оказал положительное влияние на структуру рынка, пишет Минэнерго, маржа НПЗ ниже нуля не опустится, если внутренние цены начнут расти вслед за нетбэком (сейчас есть большой дисконт) и не будет ограничений.
Минэнерго предлагает подумать о корректировке маневра в случае обвала цены – до $35 за баррель.
Минфин согласен: бюджет при падении цены теряет больше, чем нефтяники; они меньше всех отраслей пострадали, говорит чиновник Минфина.
Пока корректировать ничего не надо – нужно смотреть результаты за полгода, указывает один из членов комиссии по ТЭКу при президенте.
«Роснефть» не ответила на запрос «Ведомостей». «Положительный эффект от ослабления рубля есть, ситуация удовлетворительная, – признает предправления «Газпром нефти» Александр Дюков. – Но при цене ниже $70 получается двойной эффект: мы отдаем и в переработке, и в добыче, но, чтобы понять, справедливо ли это, нужно дождаться стабилизации цены и курса».
Рост в добыче нивелирован уменьшением в переработке и сбыте, а высокая волатильность рубля осложнила выполнение инвестпрограмм, жаловался в Госдуме акционер «Лукойла» Вагит Алекперов.
Не надо недооценивать рост издержек добычи в рублевом выражении, считает главный экономист Vygon Consulting Сергей Ежов, он примерно соответствует положительному эффекту от девальвации: в сумме – почти ноль.
«Маржа нефтепереработки положительная, но упала в 8 раз!» – возмущается менеджер одной из нефтяных компаний. Инвестиции в переработку теряют смысл, переживает он. Чиновники отвечают на это, что вертикально-интегрированные компании (ВИНК) лукавят: во-первых, до сих пор у НПЗ была сверхмаржа, больше, чем в Европе, во-вторых, потери по-прежнему перекрываются ростом дохода в добыче. Сотрудник компании возражает: ВИНК работают дивизионами, рост в дивизионе добычи не оправдание слабых результатов для переработки.
Маргарита Папченкова, Петр Третьяков