Главная политическая борьба сезона — согласование округов единороссами и «фронтовиками»
Без пяти минут одобренный Госдумой перенос парламентских выборов 2016 года с декабря на сентябрь поставил естественный вопрос: кому выгодно? Власти — ответили хором аналитики всех мастей. Власть всегда выигрывает от низкой явки в период бархатного сезона и сбора дачного урожая. Но отличие этой кампании от всех предыдущих в том, что от власти в выборах участвуют два субъекта — «Единая Россия» и ОНФ. И главная борьба развернется именно между ними — за раздел одномандатных округов.
Прежде чем приступить к шахматной партии, надо правильно расставить фигуры на доске. В этом смысле власть и оппозиция напоминают двух гроссмейстеров, которые по условиям игры могут расставить ферзей и пешек в любом произвольном порядке, но не глядя друг на друга. И вот каждый колдует над своей половиной поля, потом перегородка между ними поднимается — и оппозиция, добросовестно подготовившаяся к индийской защите, обнаруживает перед собой какой-нибудь гамбит Блэкмара-Димера. А перестраиваться уже поздно. В полной мере этот сценарий был реализован на выборах в Мосгордуму в 2014 году: ставка была сделана не столько на собственно избирательную кампанию, сколько на грамотный раздел округов и точечную расстановку кандидатов — где единороссы, где победители условно общественного праймериз «Моя Москва», а где и одобренные оппозиционеры без сильного конкурента от власти. В 2016 году эта история повторится в масштабах всей страны. Только роль аморфной «Моей Москвы», сформированной строго под выборы, возьмет на себя реально действующая структура — ОНФ.
Вам нарезку или куском?
С большой долей вероятности можно предсказать, что начнется эта шахматная партия с разлиновки доски — то есть с определения нарезки одномандатных округов. МГД в 2014 году впервые избирали только по одномандатным округам, поэтому нарезка должна была в любом случае поменяться. Однако вовремя принятые зимой поправки в закон «Об основных гарантиях избирательных прав» позволили обнародовать ее не за шесть месяцев до дня голосования, а за четыре. То есть в середине мая. К этому моменту кандидаты уже порядком перенервничали и начали «палить» ресурсы вслепую, на те территории, которые им впоследствии оказались не нужны. Ну а утрясать последние договоренности о разделе округов («я не мешаю тебе в Марьино, а ты не выставляй конкурента моему парню в Бирюлеве») приходилось параллельно со сбором подписей.
Сегодня нарезки одномандатных округов на выборах в Госдуму просто нет. Никакой. Ведь до сих пор парламент много лет избирался только по партийным спискам. В законе «О выборах депутатов» предусмотрены переходные положения для этой, самой первой, кампании. Центризбирком должен разработать нарезку и представить ее в Госдуму до 5 сентября 2015 года, а Дума — утвердить не позднее 5 декабря (статья 102). Нетрудно заметить, что сроки заточены под декабрьские выборы с тем расчетом, чтобы до них оставался ровно год. Перенос выборов автоматически «съедает» из этого срока три месяца. С большой долей вероятности можно предположить, что для власти все это время нарезка не будет секретом. Значит, это фора «Единой России» и ОНФ. Но нужна им эта фора не для того, чтобы победить оппозицию (победят и так), а чтобы спокойно договориться на своей половине доски, пока соперники не лезут в расстановку фигур.
Списочники налево, одномандатники направо
В 2011 году организация была проще: выборы — по спискам, ОНФ — незарегистрированная общественная организация. Общие праймериз, по итогам которых «Единая Россия» включила в свой список кандидатов 25% «фронтовиков». Потом по инициативе Путина эту планку приподняли до 30%, и на этом уровне она и сохранялась с тех пор на региональных выборах: в любой кампании — от четверти до трети фронтовиков в кандидатах. Точную цифру вряд ли можно установить, потому что изначально был целый ряд единороссов с партбилетами (и даже очень видных, как, например, Владимир Плигин — глава одного из ключевых комитетов Госдумы, по конституционному законодательству и госстроительству), которые тоже участвовали в праймериз и было не совсем понятно, по какой все-таки квоте они включены в список — от ЕР или от ОНФ? Плюс в выборах 2011 года участвовали будущие члены новых партий, созданных уже в 2012 году. Один из самых ярких примеров — Алексей Журавлев, ныне лидер партии «Родина».
Теперь вся эта кандидатская гвардия будет вынуждена поделиться на одномандатников и списочников. Пока ЕР стоит на том, что обе структуры пойдут на выборы раздельно — «фронтовики» по округам, единороссы списком. Не то чтобы развод с разделом совместно нажитых брендов, но, по крайней мере, разъезд по разным комнатам. Чтобы понять вытекающие из этого проблемы, надо учитывать две аксиомы.
Аксиома номер один: по одномандатному округу избраться проще. Четко определена целевая аудитория, можно вовсю отыгрывать формат личных встреч с избирателями (а он, как показали московские кампании 2013-2014 годов, очень востребован) и громить соперника не на абстрактном идеологическом поле, а на понятном избирателю фронте борьбы за протекающие трубы и разбитые дороги. Посмотрите на него, граждане, что он вам хорошего сделал? А я скамейки в парке покрасил и добился ремонта в доме номер пять по Нижней Шарикоподшипниковой. Если кандидат еще и уроженец этого округа — плюс пятьсот в электоральную карму. А если на его стороне стороне административный ресурс, который хотя бы не мешает…
Аксиома номер два: по списку в 2016 году избираться будет не просто сложно, а в два раза сложнее, чем в 2011-м. Потому что по спискам распределяются не все 450, а только 225 мандатов. А это значит, что проходных мест в каждом регионе будет, грубо говоря, в два раза меньше. Если ЕР получит порядка 50-60%, то ей причитается не более 140 мандатов по списку, то есть в среднем по одному-два человеку (!) на региональную группу. А где-то и не одного. Заранее просчитать, сколько мандатов получит какой регион, почти невозможно — это зависит от того, какое абсолютное число избирателей (не в процентах, а в штуках) за партию в этом регионе проголосовало — это так называемое «мандатное число». А вот одномандатникам, кстати, явка безразлична, им важно просто обойти конкурентов.
Напряженка с кадрами
Итак, фронтовикам легче заранее определить будущие проходные округа. Но ведь на них надо еще найти кандидатов, а это не так просто! «Чтобы власти получить конституционное большинство, нужно 300 мандатов, — прикидывает в беседе с «Лентой.ру» президент Института приоритетных региональных проектов Николай Миронов. — Если ЕР взяла около 140 мандатов по списку, то для полного спокойствия нужно еще 160 мандатов по округам. Сможет ли ОНФ выдвинуть столько проходных кандидатов? Если посмотреть нынешние федеральные топы «новых политиков», которых включают в разные сотни и прочие рейтинги, то в них реальных новых лиц (не единороссов) наберется человек 20, не более».
В регионах, по мнению Миронова, можно наскрести еще порядка 50 активных фронтовиков, которые в состоянии справиться с федеральной кампанией. Почему так мало? Потому что административный ресурс умеет складывать все яйца только в одну корзину. Нераздельное и неслиянное сосуществование ОНФ и ЕР дезориентировало губернаторов, тем более что фронт этот последнее время начал выступать с острой критикой как раз губернаторского корпуса. Достаточно напомнить, что до того, как отправиться в СИЗО, сахалинский губернатор Александр Хорошавин более года подвергался критике фронтовиков. А глава ОНФ Александр Бречалов предупреждал, что тем же самым может закончиться, например, история с критикой руководства Свердловской области.
Простейший приблизительный подсчет: из 160 мажоритарных мандатов ОНФ готов выставить кандидатов на 70 мест, остальные 90 — под вопросом. В руководстве организации это понимают: Бречалов говорит, что фронт занят поиском лидеров общественного мнения. «У меня большие сомнения в том, что у нас имеется такая большая скамейка запасных, лидеров общественного мнения, что все они войдут в важнейшие структуры системы госуправления», — эти слова, сказанные в интервью порталу «Регионы онлайн» по поводу региональных выборов 13 сентября 2015 года, в полной мере относятся и к проблеме федеральных выборов-2016.
За право выставить своих людей на эти 90 мест будет серьезная конкуренция — как между ЕР и ОНФ, так и внутри самой «Единой России». «Фронтовики» за счет беспартийности могут перетягивать людей из других партий. Потенциальные поставщики кадров уже очевидны — это входящие во фронт «Родина» и «Патриоты России», а также «Справедливая Россия», лидер которой Сергей Миронов уже говорил о таких планах в интервью «Ленте.ру». И, конечно, на часть этих округов будет претендовать и сама «Единая Россия». Утрясать и согласовывать все придется в ручном режиме, индивидуально по каждому округу.
Согласования в ручном режиме
Все это подводит «Единую Россию» к массе вопросов. Кого ставить на проходные места в списке? Партийных бонз и профессиональных депутатов, без которых в парламенте не обойтись? А как же партийные спонсоры или их представители, которым теперь мандат не гарантирован? Мало того, что проходных мест стало меньше, так ведь надо еще и ротацию депутатского корпуса произвести. «Обострятся споры между федеральным руководством партии и региональными отделениями, которые постараются провести всяких своих, трудно избираемых честными выборами, но нужных людей, — говорит Николай Миронов. — И вот тут полетят головы предпенсионных единороссов, всяких думских тихонь. Потому что партии нужны и спонсоры, и орговики, а еще центр хочет чтобы было больше молодых и харизматичных».
Все это означает нелегкие переговоры и согласование интересов в оставшееся до официального старта кампании время. И конечно, поиск альтернативных должностей и синекур для тех, кого в Думу не возьмут. Иначе какой-нибудь обиженный единоросс третьей лиги может с горя выдвинуться от округу от другой партии. Примеры есть. Алексей Митрофанов, правая рука Жириновского в ЛДПР, ушел в свое время в СР, а один из спонсоров эсеров Александр Бабаков, напротив, — в ОНФ. И лично их депутатской карьере это не повредило. Из ЕР пока заметных перебежчиков не было потому, что в малых партиях они не были востребованы. Но вот в 2011 году не без фиги в кармане из ЕР вышел депутат от Самарской области Анатолий Иванов, которого просто не поставили в список. Сегодня, благодаря институту одномандатников, его могла бы выдвинуть другая партия. А это, конечно, скандал.
И наконец, какую цель ставит перед собой Кремль? Непременно получить под контроль 300 мандатов, или часть мест уступить контролируемой оппозиции (ЛДПР и СР) с тем, чтобы они в случае необходимости добавляли голоса до конституционного большинства? От ответа на этот вопрос тоже зависит расстановка сил на доске. Зато когда эта ювелирная работа закончится и перегородка между двумя игроками в шахматы поднимется, оппозиция сразу увидит контуры будущей Думы. В этих рамках всем остальным участникам и предстоит строить свои собственные кампании. Если смогут.
Наталья Рожкова
Прежде чем приступить к шахматной партии, надо правильно расставить фигуры на доске. В этом смысле власть и оппозиция напоминают двух гроссмейстеров, которые по условиям игры могут расставить ферзей и пешек в любом произвольном порядке, но не глядя друг на друга. И вот каждый колдует над своей половиной поля, потом перегородка между ними поднимается — и оппозиция, добросовестно подготовившаяся к индийской защите, обнаруживает перед собой какой-нибудь гамбит Блэкмара-Димера. А перестраиваться уже поздно. В полной мере этот сценарий был реализован на выборах в Мосгордуму в 2014 году: ставка была сделана не столько на собственно избирательную кампанию, сколько на грамотный раздел округов и точечную расстановку кандидатов — где единороссы, где победители условно общественного праймериз «Моя Москва», а где и одобренные оппозиционеры без сильного конкурента от власти. В 2016 году эта история повторится в масштабах всей страны. Только роль аморфной «Моей Москвы», сформированной строго под выборы, возьмет на себя реально действующая структура — ОНФ.
Вам нарезку или куском?
С большой долей вероятности можно предсказать, что начнется эта шахматная партия с разлиновки доски — то есть с определения нарезки одномандатных округов. МГД в 2014 году впервые избирали только по одномандатным округам, поэтому нарезка должна была в любом случае поменяться. Однако вовремя принятые зимой поправки в закон «Об основных гарантиях избирательных прав» позволили обнародовать ее не за шесть месяцев до дня голосования, а за четыре. То есть в середине мая. К этому моменту кандидаты уже порядком перенервничали и начали «палить» ресурсы вслепую, на те территории, которые им впоследствии оказались не нужны. Ну а утрясать последние договоренности о разделе округов («я не мешаю тебе в Марьино, а ты не выставляй конкурента моему парню в Бирюлеве») приходилось параллельно со сбором подписей.
Сегодня нарезки одномандатных округов на выборах в Госдуму просто нет. Никакой. Ведь до сих пор парламент много лет избирался только по партийным спискам. В законе «О выборах депутатов» предусмотрены переходные положения для этой, самой первой, кампании. Центризбирком должен разработать нарезку и представить ее в Госдуму до 5 сентября 2015 года, а Дума — утвердить не позднее 5 декабря (статья 102). Нетрудно заметить, что сроки заточены под декабрьские выборы с тем расчетом, чтобы до них оставался ровно год. Перенос выборов автоматически «съедает» из этого срока три месяца. С большой долей вероятности можно предположить, что для власти все это время нарезка не будет секретом. Значит, это фора «Единой России» и ОНФ. Но нужна им эта фора не для того, чтобы победить оппозицию (победят и так), а чтобы спокойно договориться на своей половине доски, пока соперники не лезут в расстановку фигур.
Списочники налево, одномандатники направо
В 2011 году организация была проще: выборы — по спискам, ОНФ — незарегистрированная общественная организация. Общие праймериз, по итогам которых «Единая Россия» включила в свой список кандидатов 25% «фронтовиков». Потом по инициативе Путина эту планку приподняли до 30%, и на этом уровне она и сохранялась с тех пор на региональных выборах: в любой кампании — от четверти до трети фронтовиков в кандидатах. Точную цифру вряд ли можно установить, потому что изначально был целый ряд единороссов с партбилетами (и даже очень видных, как, например, Владимир Плигин — глава одного из ключевых комитетов Госдумы, по конституционному законодательству и госстроительству), которые тоже участвовали в праймериз и было не совсем понятно, по какой все-таки квоте они включены в список — от ЕР или от ОНФ? Плюс в выборах 2011 года участвовали будущие члены новых партий, созданных уже в 2012 году. Один из самых ярких примеров — Алексей Журавлев, ныне лидер партии «Родина».
Теперь вся эта кандидатская гвардия будет вынуждена поделиться на одномандатников и списочников. Пока ЕР стоит на том, что обе структуры пойдут на выборы раздельно — «фронтовики» по округам, единороссы списком. Не то чтобы развод с разделом совместно нажитых брендов, но, по крайней мере, разъезд по разным комнатам. Чтобы понять вытекающие из этого проблемы, надо учитывать две аксиомы.
Аксиома номер один: по одномандатному округу избраться проще. Четко определена целевая аудитория, можно вовсю отыгрывать формат личных встреч с избирателями (а он, как показали московские кампании 2013-2014 годов, очень востребован) и громить соперника не на абстрактном идеологическом поле, а на понятном избирателю фронте борьбы за протекающие трубы и разбитые дороги. Посмотрите на него, граждане, что он вам хорошего сделал? А я скамейки в парке покрасил и добился ремонта в доме номер пять по Нижней Шарикоподшипниковой. Если кандидат еще и уроженец этого округа — плюс пятьсот в электоральную карму. А если на его стороне стороне административный ресурс, который хотя бы не мешает…
Аксиома номер два: по списку в 2016 году избираться будет не просто сложно, а в два раза сложнее, чем в 2011-м. Потому что по спискам распределяются не все 450, а только 225 мандатов. А это значит, что проходных мест в каждом регионе будет, грубо говоря, в два раза меньше. Если ЕР получит порядка 50-60%, то ей причитается не более 140 мандатов по списку, то есть в среднем по одному-два человеку (!) на региональную группу. А где-то и не одного. Заранее просчитать, сколько мандатов получит какой регион, почти невозможно — это зависит от того, какое абсолютное число избирателей (не в процентах, а в штуках) за партию в этом регионе проголосовало — это так называемое «мандатное число». А вот одномандатникам, кстати, явка безразлична, им важно просто обойти конкурентов.
Напряженка с кадрами
Итак, фронтовикам легче заранее определить будущие проходные округа. Но ведь на них надо еще найти кандидатов, а это не так просто! «Чтобы власти получить конституционное большинство, нужно 300 мандатов, — прикидывает в беседе с «Лентой.ру» президент Института приоритетных региональных проектов Николай Миронов. — Если ЕР взяла около 140 мандатов по списку, то для полного спокойствия нужно еще 160 мандатов по округам. Сможет ли ОНФ выдвинуть столько проходных кандидатов? Если посмотреть нынешние федеральные топы «новых политиков», которых включают в разные сотни и прочие рейтинги, то в них реальных новых лиц (не единороссов) наберется человек 20, не более».
В регионах, по мнению Миронова, можно наскрести еще порядка 50 активных фронтовиков, которые в состоянии справиться с федеральной кампанией. Почему так мало? Потому что административный ресурс умеет складывать все яйца только в одну корзину. Нераздельное и неслиянное сосуществование ОНФ и ЕР дезориентировало губернаторов, тем более что фронт этот последнее время начал выступать с острой критикой как раз губернаторского корпуса. Достаточно напомнить, что до того, как отправиться в СИЗО, сахалинский губернатор Александр Хорошавин более года подвергался критике фронтовиков. А глава ОНФ Александр Бречалов предупреждал, что тем же самым может закончиться, например, история с критикой руководства Свердловской области.
Простейший приблизительный подсчет: из 160 мажоритарных мандатов ОНФ готов выставить кандидатов на 70 мест, остальные 90 — под вопросом. В руководстве организации это понимают: Бречалов говорит, что фронт занят поиском лидеров общественного мнения. «У меня большие сомнения в том, что у нас имеется такая большая скамейка запасных, лидеров общественного мнения, что все они войдут в важнейшие структуры системы госуправления», — эти слова, сказанные в интервью порталу «Регионы онлайн» по поводу региональных выборов 13 сентября 2015 года, в полной мере относятся и к проблеме федеральных выборов-2016.
За право выставить своих людей на эти 90 мест будет серьезная конкуренция — как между ЕР и ОНФ, так и внутри самой «Единой России». «Фронтовики» за счет беспартийности могут перетягивать людей из других партий. Потенциальные поставщики кадров уже очевидны — это входящие во фронт «Родина» и «Патриоты России», а также «Справедливая Россия», лидер которой Сергей Миронов уже говорил о таких планах в интервью «Ленте.ру». И, конечно, на часть этих округов будет претендовать и сама «Единая Россия». Утрясать и согласовывать все придется в ручном режиме, индивидуально по каждому округу.
Согласования в ручном режиме
Все это подводит «Единую Россию» к массе вопросов. Кого ставить на проходные места в списке? Партийных бонз и профессиональных депутатов, без которых в парламенте не обойтись? А как же партийные спонсоры или их представители, которым теперь мандат не гарантирован? Мало того, что проходных мест стало меньше, так ведь надо еще и ротацию депутатского корпуса произвести. «Обострятся споры между федеральным руководством партии и региональными отделениями, которые постараются провести всяких своих, трудно избираемых честными выборами, но нужных людей, — говорит Николай Миронов. — И вот тут полетят головы предпенсионных единороссов, всяких думских тихонь. Потому что партии нужны и спонсоры, и орговики, а еще центр хочет чтобы было больше молодых и харизматичных».
Все это означает нелегкие переговоры и согласование интересов в оставшееся до официального старта кампании время. И конечно, поиск альтернативных должностей и синекур для тех, кого в Думу не возьмут. Иначе какой-нибудь обиженный единоросс третьей лиги может с горя выдвинуться от округу от другой партии. Примеры есть. Алексей Митрофанов, правая рука Жириновского в ЛДПР, ушел в свое время в СР, а один из спонсоров эсеров Александр Бабаков, напротив, — в ОНФ. И лично их депутатской карьере это не повредило. Из ЕР пока заметных перебежчиков не было потому, что в малых партиях они не были востребованы. Но вот в 2011 году не без фиги в кармане из ЕР вышел депутат от Самарской области Анатолий Иванов, которого просто не поставили в список. Сегодня, благодаря институту одномандатников, его могла бы выдвинуть другая партия. А это, конечно, скандал.
И наконец, какую цель ставит перед собой Кремль? Непременно получить под контроль 300 мандатов, или часть мест уступить контролируемой оппозиции (ЛДПР и СР) с тем, чтобы они в случае необходимости добавляли голоса до конституционного большинства? От ответа на этот вопрос тоже зависит расстановка сил на доске. Зато когда эта ювелирная работа закончится и перегородка между двумя игроками в шахматы поднимется, оппозиция сразу увидит контуры будущей Думы. В этих рамках всем остальным участникам и предстоит строить свои собственные кампании. Если смогут.
Наталья Рожкова