Абсурдность санкций: венесуэльский вариант
("The American Conservative", США)
Дэниел Лэрисон (Daniel Larison)
Дэн Дрезнер (Dan Drezner — политолог, специалист по внешней политике — прим. перев.) объясняет, чем руководствовались США, вводя санкции против Венесуэлы:
Моя теория проста, и хороша она тем, что я не считаю администрацию президента сборищем коварных злодеев или блестящих стратегов. Первое, что приходит на ум тем, кто там сидит, когда они встречают неугодный им режим — это ввести санкции. Если не помогает — еще больше санкций! И только, может быть, потом — что-нибудь еще.
Особенно увлекается санкциями против других стран нынешняя администрация (и они там без всяких на то оснований верят в сдерживающую способность этих санкций), но эта теория подходит и для двух предыдущих администраций тоже. Введение санкций против некоторых авторитарных режимов, особенно режимов, которые подчеркивают свое несогласие с позицией США именно в своем регионе, это стандартная реакция Вашингтона на все виды нежелательного поведения. Само собой разумеется, что они вводятся избирательно, непоследовательно и без какого-либо серьезного обсуждения всех «за» и «против».
И неважно, что эти санкции обычно не оказывают ожидаемого воздействия на поведение режима, не важно, что эти санкции неизбежно приводят к росту политической популярности режима, против которого они введены. Возможно, санкции и не изменят поведения режима к лучшему, и зачастую они могут навредить стране и ее гражданам. Но санкции не требуют от США особых затрат и позволяют Америке продемонстрировать свое «лидерство» в тех или иных вопросах. Таким образом, это инструмент, которым пользуются, несмотря на его постоянную и предсказуемую неэффективность. В конце концов, что бы там ни говорили сторонники санкций, смысл введения санкций состоит не в том, чтобы что-то изменить к лучшему в стране, против которой они направлены. Это лишь карательная мера, которую предпринимают США, чтобы выразить свое неодобрение и на которую можно будет сослаться, если критики потребуют «принять меры» против режима Х. Очень часто санкции вводят, чтобы выразить протест против действий режима, в действительности не затрагивающих США и не представляющих для них никакой угрозы. Но введение санкций часто мотивируют абсурдными заявлениями о национальной безопасности. Отсюда и смехотворное объявление Венесуэлы источником «чрезвычайной опасности». Вполне вероятно, что это всего лишь «формальность», необходимая для введения санкций, но все это показывает, насколько бессмысленными и необоснованными могут быть подобные заявления.
Похоже, что язык, использованный для оправдания этих санкций, уже внес смятение в ряды оппозиционных сил в Венесуэле:
Некоторые венесуэльские лидеры оппозиции оказались из-за действий Америки испугались и заявили, что теперь вынуждены защищаться.
«Венесуэла не представляет угрозы ни для одной страны», — заявил в своем выступлении представитель главной оппозиционной коалиции «Демократическое единство», дистанцируясь от предпринятого Америкой шага и выражая недовольство «односторонними санкциями».
США вообще не должны вмешиваться, и уж тем более они не должны предпринимать шаги, которые ставят в еще более сложное положение силы местной политической оппозиции. Вместо того, чтобы оказать дополнительное давление на нестабильное правительство, введение санкций, по всей видимости, помогает этому правительству укрепить свои позиции и выставить своих оппонентов политиками, стоящими на службе у чужой страны. Региональные правительства уже не так активно будут стремиться критиковать режим, как до этого. Как всегда, стремление «принять меры» для решения проблем в другой стране результатов не даст и, по всей вероятности, приведет к тому, что ситуация станет еще хуже, чем раньше.
Как и большинство политических шагов, предпринимаемых с целью «сделать что-нибудь» для решения вопросов, не имеющих к нам никакого отношения, введение санкций против другой страны направлено, главным образом, на то, чтобы угодить своим согражданам. А также на какое-то время утихомирить воинственно настроенных критиков, настаивающих на принятии еще более жестких карательных и сдерживающих мер. В лучшем случае санкции служат временной мерой, предпринимаемой для наказания правительства другой страны, в худшем же случае они являются первым из серии шагов, ведущих к усилению враждебности в отношениях с правительством другой страны.
Трудно найти убедительные аргументы в пользу принятия санкций против другого режима, и санкции, как правило, не дают тех желаемых результатов, которые обещают их сторонники. Единственное, чего можно добиться с помощью санкций — это нанести определенный вред другой стране, а этого, как правило, делать не стоит. Санкции почти никогда не бывают верным решением, но они по-прежнему остаются тем инструментом, на использовании которого инстинктивно настаивают влиятельные чиновники и политики в ответ на события за рубежом.
Дэниел Лэрисон (Daniel Larison)
Дэн Дрезнер (Dan Drezner — политолог, специалист по внешней политике — прим. перев.) объясняет, чем руководствовались США, вводя санкции против Венесуэлы:
Моя теория проста, и хороша она тем, что я не считаю администрацию президента сборищем коварных злодеев или блестящих стратегов. Первое, что приходит на ум тем, кто там сидит, когда они встречают неугодный им режим — это ввести санкции. Если не помогает — еще больше санкций! И только, может быть, потом — что-нибудь еще.
Особенно увлекается санкциями против других стран нынешняя администрация (и они там без всяких на то оснований верят в сдерживающую способность этих санкций), но эта теория подходит и для двух предыдущих администраций тоже. Введение санкций против некоторых авторитарных режимов, особенно режимов, которые подчеркивают свое несогласие с позицией США именно в своем регионе, это стандартная реакция Вашингтона на все виды нежелательного поведения. Само собой разумеется, что они вводятся избирательно, непоследовательно и без какого-либо серьезного обсуждения всех «за» и «против».
И неважно, что эти санкции обычно не оказывают ожидаемого воздействия на поведение режима, не важно, что эти санкции неизбежно приводят к росту политической популярности режима, против которого они введены. Возможно, санкции и не изменят поведения режима к лучшему, и зачастую они могут навредить стране и ее гражданам. Но санкции не требуют от США особых затрат и позволяют Америке продемонстрировать свое «лидерство» в тех или иных вопросах. Таким образом, это инструмент, которым пользуются, несмотря на его постоянную и предсказуемую неэффективность. В конце концов, что бы там ни говорили сторонники санкций, смысл введения санкций состоит не в том, чтобы что-то изменить к лучшему в стране, против которой они направлены. Это лишь карательная мера, которую предпринимают США, чтобы выразить свое неодобрение и на которую можно будет сослаться, если критики потребуют «принять меры» против режима Х. Очень часто санкции вводят, чтобы выразить протест против действий режима, в действительности не затрагивающих США и не представляющих для них никакой угрозы. Но введение санкций часто мотивируют абсурдными заявлениями о национальной безопасности. Отсюда и смехотворное объявление Венесуэлы источником «чрезвычайной опасности». Вполне вероятно, что это всего лишь «формальность», необходимая для введения санкций, но все это показывает, насколько бессмысленными и необоснованными могут быть подобные заявления.
Похоже, что язык, использованный для оправдания этих санкций, уже внес смятение в ряды оппозиционных сил в Венесуэле:
Некоторые венесуэльские лидеры оппозиции оказались из-за действий Америки испугались и заявили, что теперь вынуждены защищаться.
«Венесуэла не представляет угрозы ни для одной страны», — заявил в своем выступлении представитель главной оппозиционной коалиции «Демократическое единство», дистанцируясь от предпринятого Америкой шага и выражая недовольство «односторонними санкциями».
США вообще не должны вмешиваться, и уж тем более они не должны предпринимать шаги, которые ставят в еще более сложное положение силы местной политической оппозиции. Вместо того, чтобы оказать дополнительное давление на нестабильное правительство, введение санкций, по всей видимости, помогает этому правительству укрепить свои позиции и выставить своих оппонентов политиками, стоящими на службе у чужой страны. Региональные правительства уже не так активно будут стремиться критиковать режим, как до этого. Как всегда, стремление «принять меры» для решения проблем в другой стране результатов не даст и, по всей вероятности, приведет к тому, что ситуация станет еще хуже, чем раньше.
Как и большинство политических шагов, предпринимаемых с целью «сделать что-нибудь» для решения вопросов, не имеющих к нам никакого отношения, введение санкций против другой страны направлено, главным образом, на то, чтобы угодить своим согражданам. А также на какое-то время утихомирить воинственно настроенных критиков, настаивающих на принятии еще более жестких карательных и сдерживающих мер. В лучшем случае санкции служат временной мерой, предпринимаемой для наказания правительства другой страны, в худшем же случае они являются первым из серии шагов, ведущих к усилению враждебности в отношениях с правительством другой страны.
Трудно найти убедительные аргументы в пользу принятия санкций против другого режима, и санкции, как правило, не дают тех желаемых результатов, которые обещают их сторонники. Единственное, чего можно добиться с помощью санкций — это нанести определенный вред другой стране, а этого, как правило, делать не стоит. Санкции почти никогда не бывают верным решением, но они по-прежнему остаются тем инструментом, на использовании которого инстинктивно настаивают влиятельные чиновники и политики в ответ на события за рубежом.