Церковь не борется с искусством, но защищает его, убежден представитель РПЦ
Председатель Синодального информационного отдела Московского патриархата (СИНФО) Владимир Легойда прокомментировал в беседе с РИА "Новости" разгорающийся скандал вокруг постановки оперы "Тангейзер" в Новосибирском театре оперы и балета. По его словам, у Церкви нет задачи и стремления заниматься цензурой произведений искусства, она не борется с ним, а защищает его, а все спорные и дискуссионные вопросы должны решаться в том числе и в правовом поле.
Как уже сообщалось, ранее митрополит Новосибирский и Бердский Тихон заявил, что в постановке не по назначению используется церковная символика, что возмущает верующих людей. Прокуратура возбудила административные дела в связи с "осквернением предметов религиозного почитания".
"Закон есть закон. Кстати, если уголовная ответственность за оскорбление религиозных чувств была введена в российское законодательство относительно недавно, то административная существуешь давно, нравится это кому-то или нет. Пусть компетентные органы решают, нарушен закон или нет. В любом случае, решение вопроса в правовом поле лучше, чем срыв спектаклей и другие подобные акции", — заявил Легойда.
Он заметил, что его больше волнуют "не столько правовые, сколько художественные аспекты" оперы.
"Дело в том, что в постановке собственно Вагнера нет. Специалисты, которые уже познакомились с этим произведением, отметили, что сама пьеса является оскорблением Вагнера. Все переврано и к произведению классика имеет лишь отдаленное отношение. Впрочем, и сами создатели признались, что опера поставлена "по мотивам". Конечно, они имеют на это право. Вопрос в том, что возникло в итоге. Мне кажется, что, в первую очередь, опера является оскорблением искусства, унижением творчества Вагнера", — уверен представитель РПЦ.
Легойда выразил надежду, что у автора постановки режиссера Тимофея Кулябина "хватит смелости и откровенности признать полную творческую несостоятельность того, что он произвел".
"Я ознакомился с несколькими интервью господина Кулябина, а также видел отрывки, которые размещены в интернете. Могу только вспомнить знаменитый диалог героев булгаковского произведения "Мастер и Маргарита", когда поэт Бездомный интересуется, читал ли Мастер его стихи. "А зачем?" — говорит Мастер и в ответ сам интересуется у Бездомного, хороши ли его стихи. "Чудовищны!" — вдруг смело и откровенно произнес Иван", — процитировал Легойда русского классика, добавив, что приведенная параллель, по его мнению, "совершенно корректна". По словам представителя РПЦ, постановка "очень напоминает ситуацию, когда певица без голоса начинает на сцене раздеваться, чтобы хоть как-то привлечь внимание".
Назвав постановку "эпатажной историей", собеседник агентства заметил, что в ней присутствует сознательное вызов христианской культуре, ярким примером чему, может, например, служить рекламный плакат.
"На нем распятие изображено таким образом, что я даже словесно не могу это воспроизвести. Это вовсе не художественный прием для привлечения зрителя, а четкий и сознательный расчет", — сказал он.
Владимир Легойда особо подчеркнул при этом, что реакцию Церкви на оперу "Тангейзер" не стоит воспринимать как гонения на искусство.
"Церковь порой обвиняют в том, что она борется с искусством. Церковь не борется с искусством, а пытается защитить его. Сегодня мы находимся в ситуации, когда нужно защищать классиков, в том числе и Вагнера. Методы этой защиты могут быть разные. Я лично — сторонник широкого обсуждения и дискуссий профессионалов на разных площадках", — подчеркнул он.
Еще один немаловажный аспект, который, по мнению председателя СИНФО, необходимо поднять и обсудить на разных площадках, вплоть до церковной — реакция христианина на постановку и "его сознательный выбор" в участии или даже просмотре пьесы.
"Я не понимаю, как христианин может не только участвовать в этой постановке, но, даже понимая, о чем там идет речь, идти ее смотреть. Мне лично кажется, что это предмет для канонических прещений. Я не очень понимаю, как человек, сознательно посмотрев такое, может потом идти и причащаться, или как священник, понимая, о чем идет речь, может причащать человека, участвовавшего в этой постановке?", — недоумевает Владимир Легойда.
Отвечая на вопрос РИА "Новости", не повлечет ли нынешний ответ Церкви и общественности на постановку новосибирского театра аналогичную реакцию на другие театральные и кинопроизведения, собеседник агентства заметил, что "такая опасность есть", однако "думающие люди хорошо понимают, чем искусство отличается от не искусства". В этом смысле церковь не может и не должна быть цензором.
Как уже сообщалось, ранее митрополит Новосибирский и Бердский Тихон заявил, что в постановке не по назначению используется церковная символика, что возмущает верующих людей. Прокуратура возбудила административные дела в связи с "осквернением предметов религиозного почитания".
"Закон есть закон. Кстати, если уголовная ответственность за оскорбление религиозных чувств была введена в российское законодательство относительно недавно, то административная существуешь давно, нравится это кому-то или нет. Пусть компетентные органы решают, нарушен закон или нет. В любом случае, решение вопроса в правовом поле лучше, чем срыв спектаклей и другие подобные акции", — заявил Легойда.
Он заметил, что его больше волнуют "не столько правовые, сколько художественные аспекты" оперы.
"Дело в том, что в постановке собственно Вагнера нет. Специалисты, которые уже познакомились с этим произведением, отметили, что сама пьеса является оскорблением Вагнера. Все переврано и к произведению классика имеет лишь отдаленное отношение. Впрочем, и сами создатели признались, что опера поставлена "по мотивам". Конечно, они имеют на это право. Вопрос в том, что возникло в итоге. Мне кажется, что, в первую очередь, опера является оскорблением искусства, унижением творчества Вагнера", — уверен представитель РПЦ.
Легойда выразил надежду, что у автора постановки режиссера Тимофея Кулябина "хватит смелости и откровенности признать полную творческую несостоятельность того, что он произвел".
"Я ознакомился с несколькими интервью господина Кулябина, а также видел отрывки, которые размещены в интернете. Могу только вспомнить знаменитый диалог героев булгаковского произведения "Мастер и Маргарита", когда поэт Бездомный интересуется, читал ли Мастер его стихи. "А зачем?" — говорит Мастер и в ответ сам интересуется у Бездомного, хороши ли его стихи. "Чудовищны!" — вдруг смело и откровенно произнес Иван", — процитировал Легойда русского классика, добавив, что приведенная параллель, по его мнению, "совершенно корректна". По словам представителя РПЦ, постановка "очень напоминает ситуацию, когда певица без голоса начинает на сцене раздеваться, чтобы хоть как-то привлечь внимание".
Назвав постановку "эпатажной историей", собеседник агентства заметил, что в ней присутствует сознательное вызов христианской культуре, ярким примером чему, может, например, служить рекламный плакат.
"На нем распятие изображено таким образом, что я даже словесно не могу это воспроизвести. Это вовсе не художественный прием для привлечения зрителя, а четкий и сознательный расчет", — сказал он.
Владимир Легойда особо подчеркнул при этом, что реакцию Церкви на оперу "Тангейзер" не стоит воспринимать как гонения на искусство.
"Церковь порой обвиняют в том, что она борется с искусством. Церковь не борется с искусством, а пытается защитить его. Сегодня мы находимся в ситуации, когда нужно защищать классиков, в том числе и Вагнера. Методы этой защиты могут быть разные. Я лично — сторонник широкого обсуждения и дискуссий профессионалов на разных площадках", — подчеркнул он.
Еще один немаловажный аспект, который, по мнению председателя СИНФО, необходимо поднять и обсудить на разных площадках, вплоть до церковной — реакция христианина на постановку и "его сознательный выбор" в участии или даже просмотре пьесы.
"Я не понимаю, как христианин может не только участвовать в этой постановке, но, даже понимая, о чем там идет речь, идти ее смотреть. Мне лично кажется, что это предмет для канонических прещений. Я не очень понимаю, как человек, сознательно посмотрев такое, может потом идти и причащаться, или как священник, понимая, о чем идет речь, может причащать человека, участвовавшего в этой постановке?", — недоумевает Владимир Легойда.
Отвечая на вопрос РИА "Новости", не повлечет ли нынешний ответ Церкви и общественности на постановку новосибирского театра аналогичную реакцию на другие театральные и кинопроизведения, собеседник агентства заметил, что "такая опасность есть", однако "думающие люди хорошо понимают, чем искусство отличается от не искусства". В этом смысле церковь не может и не должна быть цензором.