В поисках русской Большой стратегии
Уже больше года длится украинский кризис. В Донбассе все еще льется кровь. Присоединенный Крым оказался, по сути дела, в блокаде. Отношения России и Запада находятся в самой холодной фазе за последние 25 лет.
Обвинений в адрес Вашингтона, Брюсселя и Киева мы слышим предостаточно. Однако степень полезности такой критики сомнительна, во всяком случае, тогда, когда война денег и нервов нам уже объявлена.
Президент в ходе 16-часового дипломатического марафона со своими европейскими визави добыл шанс на мир. Но что дальше? Через год? Два? Десять? Какова наша стратегия после того, как мечта о счастливой жизни в одной семье с "цивилизованными народами" растворилась как дым? Уже одно то, что в топе новостей почти всех отечественных СМИ остается цена на нефть, говорит о том, что горький опыт нас пока ничему не научил.
Мы подошли к геополитическому и геоэкономическому кризису неподготовленными.
Часто можно слышать о внешнеполитических просчетах США. Однако если внимательно присмотреться, то выяснится, что для самих Штатов все их авантюры имеют минимальный, тщательно просчитанный риск. А когда заокеанская сверхдержава делает блестящие ходы на глобальной арене, то за ними обнаруживается работа мощных мозговых центров, в которых люди мыслят на многие годы вперед.
Это целая индустрия, в которой создаются важнейшие компоненты успеха государства. А создателями выступают гуманитарии, мыслящие практически. И такими кадрами там разбрасываться не принято.
Я недавно писал в "Известиях", что украинский кризис был бы более понятным и управляемым, если бы политики по обе стороны баррикад с должным вниманием отнеслись бы к трудам российского геополитика Вадима Цымбурского, в которых он предостерегал их от попыток "раскачать" или вовлечь в свою орбиту окружающие Россию после распада СССР так называемые "буферные" государства.
Нельзя сказать, что покойный Цымбурский - фигура малоизвестная. Читающая публика вспомнит словосочетание "Остров Россия", которое моментально приходит на ум при упоминании имени его автора, как в известном психологическом тесте с ассоциациями. Уверен, что половина припомнивших об "островной концепции" приплетут к ней эпитеты вроде "маргинальная", "пресловутая" или, на крайний случай, "спорная".
И знаете что? Это не страшно. В свое время концепция realpolitik, а особенно то, как ее понимали Никсон и Киссинджер, пойдя на разрядку с СССР и Китаем, тоже считалась маргинальной. Инерция мышления совершенно точно не является только русской национальной чертой.
Однако наши стратегические противники-партнеры с удовольствием читают даже тех мыслителей, чьи взгляды далеки от мейнстримных, ведь идей, способных вывести страну из кризисных ситуаций, бессмысленно ждать от выразителей некой общепринятой точки зрения. Точек зрения - а если точнее, точек обзора - там множество, поэтому политическое пространство становится объемным и понятным для минимально подготовленного читателя и поэтому же научно-популярные политические книги там становятся бестселлерами.
Нам эту культуру надо в себе воспитывать. Это точно пригодится. Как пригодилась бы теория Цымбурского о фазах противостояния Европы и России (при полной невозможности для России стать частью Европы) еще 10-15 лет назад, когда уже на фоне второй чеченской войны между Западом и нами пробежал первый, едва заметный, холодок. Знай мы, что мы находимся в описанной Цымбурским фазе сжатия нешего геополитического могущества, мы бы почти наверняка осознали, что самое время для России заняться внутренним обустройством, не слишком рассчитывая на западных партнеров что по бизнесу, что по "мировому сообществу".
Труды Вадима Цымбурского, на мой взгляд, важны для нас еще и тем, что этот человек совершил настоящий профессиональный подвиг, преодолев в себе эмоции и ресентимент интеллигента 1990-х и выковав из себя гуманитария-практика, готового работать в своей стране в то время, которое на его долю выпало и считая его даже "удачным" для страны и своей деятельности. Такой гуманитарий может быть полезен обществу и власти.
Я далек от мысли, что труды Цымбурского станут бестселлерами завтра. Однако через годы - определенно. И я очень рад, что усилия по публикации его трудов не прекращаются. Фонд ИСЭПИ выпустил очередной номер своих "Тетрадей по консерватизму", целиком посвященный творчеству этого замечательного геополитика. Выпустил как раз в день рождения Цымбурского, которому 17 февраля 2015 года исполнилось бы 58 лет.
А интересующимся, на мой взгляд, сегодня должен стать каждый образованный и читающий гражданин нашей страны. Скачайте на планшет, перебросьте на читалку, распечатайте, если так привычнее. Возьмите с собой в метро, на дачу, сядьте со сборником вечером на диван, отвлекшись от соцсетей и новостей, которые все сплошь сейчас тревожные, и читайте, думайте, спорьте, если хочется. Взгляните на происходящее сегодня под углом, который выбрал для себя Вадим Цымбурский. А хотите - под углом критиков, чьи рецензии также в сборнике есть. А еще лучше - и так, и эдак.
Для меня лично открытие Цымбурского стало откровением - в России есть свои Киссинджеры и Бреммеры. Появление данного сборника для меня знак того, что их стали замечать. И значит, Большая стратегия возможна.
Дмитрий Дробницкий, политолог
Обвинений в адрес Вашингтона, Брюсселя и Киева мы слышим предостаточно. Однако степень полезности такой критики сомнительна, во всяком случае, тогда, когда война денег и нервов нам уже объявлена.
Президент в ходе 16-часового дипломатического марафона со своими европейскими визави добыл шанс на мир. Но что дальше? Через год? Два? Десять? Какова наша стратегия после того, как мечта о счастливой жизни в одной семье с "цивилизованными народами" растворилась как дым? Уже одно то, что в топе новостей почти всех отечественных СМИ остается цена на нефть, говорит о том, что горький опыт нас пока ничему не научил.
Мы подошли к геополитическому и геоэкономическому кризису неподготовленными.
Часто можно слышать о внешнеполитических просчетах США. Однако если внимательно присмотреться, то выяснится, что для самих Штатов все их авантюры имеют минимальный, тщательно просчитанный риск. А когда заокеанская сверхдержава делает блестящие ходы на глобальной арене, то за ними обнаруживается работа мощных мозговых центров, в которых люди мыслят на многие годы вперед.
Это целая индустрия, в которой создаются важнейшие компоненты успеха государства. А создателями выступают гуманитарии, мыслящие практически. И такими кадрами там разбрасываться не принято.
Я недавно писал в "Известиях", что украинский кризис был бы более понятным и управляемым, если бы политики по обе стороны баррикад с должным вниманием отнеслись бы к трудам российского геополитика Вадима Цымбурского, в которых он предостерегал их от попыток "раскачать" или вовлечь в свою орбиту окружающие Россию после распада СССР так называемые "буферные" государства.
Нельзя сказать, что покойный Цымбурский - фигура малоизвестная. Читающая публика вспомнит словосочетание "Остров Россия", которое моментально приходит на ум при упоминании имени его автора, как в известном психологическом тесте с ассоциациями. Уверен, что половина припомнивших об "островной концепции" приплетут к ней эпитеты вроде "маргинальная", "пресловутая" или, на крайний случай, "спорная".
И знаете что? Это не страшно. В свое время концепция realpolitik, а особенно то, как ее понимали Никсон и Киссинджер, пойдя на разрядку с СССР и Китаем, тоже считалась маргинальной. Инерция мышления совершенно точно не является только русской национальной чертой.
Однако наши стратегические противники-партнеры с удовольствием читают даже тех мыслителей, чьи взгляды далеки от мейнстримных, ведь идей, способных вывести страну из кризисных ситуаций, бессмысленно ждать от выразителей некой общепринятой точки зрения. Точек зрения - а если точнее, точек обзора - там множество, поэтому политическое пространство становится объемным и понятным для минимально подготовленного читателя и поэтому же научно-популярные политические книги там становятся бестселлерами.
Нам эту культуру надо в себе воспитывать. Это точно пригодится. Как пригодилась бы теория Цымбурского о фазах противостояния Европы и России (при полной невозможности для России стать частью Европы) еще 10-15 лет назад, когда уже на фоне второй чеченской войны между Западом и нами пробежал первый, едва заметный, холодок. Знай мы, что мы находимся в описанной Цымбурским фазе сжатия нешего геополитического могущества, мы бы почти наверняка осознали, что самое время для России заняться внутренним обустройством, не слишком рассчитывая на западных партнеров что по бизнесу, что по "мировому сообществу".
Труды Вадима Цымбурского, на мой взгляд, важны для нас еще и тем, что этот человек совершил настоящий профессиональный подвиг, преодолев в себе эмоции и ресентимент интеллигента 1990-х и выковав из себя гуманитария-практика, готового работать в своей стране в то время, которое на его долю выпало и считая его даже "удачным" для страны и своей деятельности. Такой гуманитарий может быть полезен обществу и власти.
Я далек от мысли, что труды Цымбурского станут бестселлерами завтра. Однако через годы - определенно. И я очень рад, что усилия по публикации его трудов не прекращаются. Фонд ИСЭПИ выпустил очередной номер своих "Тетрадей по консерватизму", целиком посвященный творчеству этого замечательного геополитика. Выпустил как раз в день рождения Цымбурского, которому 17 февраля 2015 года исполнилось бы 58 лет.
А интересующимся, на мой взгляд, сегодня должен стать каждый образованный и читающий гражданин нашей страны. Скачайте на планшет, перебросьте на читалку, распечатайте, если так привычнее. Возьмите с собой в метро, на дачу, сядьте со сборником вечером на диван, отвлекшись от соцсетей и новостей, которые все сплошь сейчас тревожные, и читайте, думайте, спорьте, если хочется. Взгляните на происходящее сегодня под углом, который выбрал для себя Вадим Цымбурский. А хотите - под углом критиков, чьи рецензии также в сборнике есть. А еще лучше - и так, и эдак.
Для меня лично открытие Цымбурского стало откровением - в России есть свои Киссинджеры и Бреммеры. Появление данного сборника для меня знак того, что их стали замечать. И значит, Большая стратегия возможна.
Дмитрий Дробницкий, политолог