Никакие санкции не остановят добычу нефти и газа в России
Среди отраслей, попавших под западные санкции, оказалась разведка и добыча углеводородов. Как российские компании реагируют на это, насколько серьезно приходится им корректировать свои планы? Какие возможны альтернативы? Что ожидает рынок нефтепродуктов? На вопросы "Российской газеты" отвечает министр природных ресурсов и экологии России Сергей Донской.
Сергей Ефимович, цены на нефть падают. А это благополучие нашего бюджета, значит, каждого из нас. Вы можете дать прогноз по ценам на баррель хотя бы в пределах следующего года?
Сергей Донской: Это сложно. Профессиональный специалист в нефтяной сфере никогда не даст вам конкретную цифру, он даст только диапазон. Ни один аналитик вам не будет говорить о том, что завтра цена будет такой-то, скорее вам расскажет, какие есть предпосылки, чтобы цена такая была.
А какие сейчас предпосылки? Звучат разные прогнозы.
Сергей Донской: Предпосылок к большому падению нет.
Эксперты говорят, что в результате санкций Запада наша нефтегазовая отрасль пострадает едва ли не сильнее всех других отраслей. Компании уходят, технологии, закупка оборудования сокращается. А вы как думаете?
Сергей Донской: Действительно, доступ компаний к ряду важных ресурсов (финансы, техника, технологии) оказались под санкциями. В первую очередь, это касается таких крупных компаний. Но говорить, что санкции привели к тому, что прекращаются работы, некорректно. Да, ряд работ где-то приостанавливается, сворачивается, но это единичные случаи.
Эти санкции, в первую очередь, ориентированы на наши долгосрочные проекты, те, которые будут иметь для страны значение через 15-20 лет. То есть, не начав что-то делать сейчас (например, если мы не активизируем работы на шельфе), мы теряем темп, и добыча на том же шельфе уйдет за 30-й год и дальше. Соответственно, нефть с шельфа окажется на рынке намного позже, а это имеет большое значение с точки зрения позиции России в долгосрочной перспективе как участника мирового рынка нефти и нефтепродуктов. И компании, видя это, начинают искать различные варианты.
Какие? Участники рынка говорят, что санкции распространятся на все оборудование и нефтянка остается ни с чем.
Сергей Донской: Конкретного перечня оборудования в тех документах, которые выпустили страны, предъявившие нам санкции, нет. Поэтому, это, конечно, вопрос интерпретации.
Я недавно был во Владимире. За неделю до моего приезда там проводили большую конференцию, связанную с производством нефтегазового оборудования. Практически все российские нефтегазовые компании присутствовали и все внимательно слушали, что производится, что собираются делать в перспективе. То есть реакция есть.
Но внутреннее производство вряд ли сможет удовлетворить все потребности отрасли.
Сергей Донской: Будем привлекать партнеров за рубежом, из тех стран, где технологии существуют, их развивали. Поймите, рынок добычи, переработки углеводородного сырья - он международный. Он не сконцентрирован в одной стране, он есть и в тех странах, где не планируют вводить против нас санкции, где заинтересованы в долгосрочных отношениях с Россией.
Речь идет в первую очередь об Азиатско-Тихоокеанском регионе. Китай, Корея, Индия, Вьетнам...
На самом деле есть много стран, которые на своей площадке готовы производить необходимую нам продукцию, потому что у них есть эти технологии. С другой стороны, это промежуточная площадка, где те же западные страны, которые ввели санкции, могут развивать свои производства и поставлять продукцию в Россию.
Если говорить об арктическом шельфе, наверное, для него оборудование все-таки вряд ли есть во многих странах?
Сергей Донской: Не во многих, но... Корея, например, производит и буровые, и геофизические суда для Севера, и сейчас заказы туда идут.
Рынок может переформатироваться достаточно существенно. И это закономерно. Если есть спрос и он будет продолжать расти, то обязательно будет предложение. Конечно, вопрос в том, сколько времени потребуется для того, чтобы произошло это замещение. Но время пока есть.
ExxonMobil ушла с нашего арктического шельфа, не выполнив свои обязательства? И как ведут себя другие западные компании?
Сергей Донской: Мы еще точку здесь не поставили, мы общаемся с компаниями. В основном все контракты, которые до этого были заключены, выполняются.
В случае с той же "Роснефтью", для которой ExxonMobil проводила бурение, то они в этом году все работы выполнили. Вопрос в том, как они будут решать долгосрочные планы своего участия здесь. Роснефть высказывалась, что в любом случае рассматривает ExxonMobil как одного из своих ключевых партнеров. И они готовы и хотят работать с "Роснефтью"...
Сергей Ефимович, предположим худшее: западные нефтесервисные компании полностью ушли с нашего рынка. Что взамен? Росгеология справится? Каковы ее ресурсы?
Сергей Донской: В России объективно сейчас на рынке существует достаточно много нефтесервисных структур как отечественных, так и зарубежных, которые выполняют широкий спектр работ для добывающих нефтегазовых компаний. В основном это геофизика, бурение.
Конечно, у нас в настоящий момент достаточно высокая доля участия на рынке крупных международных компаний. Надо иметь в виду, что они занимают нишу высокотехнологичных услуг - дорогих и уникальных. Есть компании, которые проводят поисковую деятельность, но и планируют добывать. Но те, которые готовы сконцентрироваться исключительно на геологоразведке, таких компаний у нас практически нет.
И Росгеология - это тот самый игрок, который должен эту компетенцию развивать, именно сервис в геологоразведке. Мы на этом делаем большой акцент. Росгеология должна заниматься воспроизводством запасов. Сейчас многие компании занимаются доразведкой, и это меньший риск, это меньшие затраты, но и меньшая отдача. Нам необходимы открытия на новых территориях, с нуля, как в 50-60-е годы, когда мы только осваивали Западную Сибирь, как в 70-80-е годы, когда шли в Арктику. Здесь нужен государственный холдинг, который возьмет на себя рискованные стадии работ.
Личный вопрос можно? У вас 13 октября день рождения - где вы его будете встречать?
Сергей Донской: В Монголии, на родине Чингисхана. Я сопредседатель межправительственной комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству России и Монголии.
Недавно туда ездил президент, была встреча на высшем уровне. Обсуждалось много вопросов. И в том числе было сказано, что необходимо ряд вопросов вынести на межправительственную комиссию. Что мы и делаем.
И природные ресурсы есть в Монголии. От биологических до полезных ископаемых: золото, уголь, уран...
Мы помогаем их разрабатывать?
Сергей Донской: Да, конечно. У нас там есть ряд компаний, совместные предприятия, которые уже достаточно давно работают. Мы занимаем хорошую нишу, хотя в свое время потеряли там много различных интересных активов и сейчас приходится восстанавливать потерянные в 90-х-начале 2000-х позиции. Сейчас Монголия рассматривает Россию как одного из ключевых партнеров.
Татьяна Смольякова
Сергей Ефимович, цены на нефть падают. А это благополучие нашего бюджета, значит, каждого из нас. Вы можете дать прогноз по ценам на баррель хотя бы в пределах следующего года?
Сергей Донской: Это сложно. Профессиональный специалист в нефтяной сфере никогда не даст вам конкретную цифру, он даст только диапазон. Ни один аналитик вам не будет говорить о том, что завтра цена будет такой-то, скорее вам расскажет, какие есть предпосылки, чтобы цена такая была.
А какие сейчас предпосылки? Звучат разные прогнозы.
Сергей Донской: Предпосылок к большому падению нет.
Эксперты говорят, что в результате санкций Запада наша нефтегазовая отрасль пострадает едва ли не сильнее всех других отраслей. Компании уходят, технологии, закупка оборудования сокращается. А вы как думаете?
Сергей Донской: Действительно, доступ компаний к ряду важных ресурсов (финансы, техника, технологии) оказались под санкциями. В первую очередь, это касается таких крупных компаний. Но говорить, что санкции привели к тому, что прекращаются работы, некорректно. Да, ряд работ где-то приостанавливается, сворачивается, но это единичные случаи.
Эти санкции, в первую очередь, ориентированы на наши долгосрочные проекты, те, которые будут иметь для страны значение через 15-20 лет. То есть, не начав что-то делать сейчас (например, если мы не активизируем работы на шельфе), мы теряем темп, и добыча на том же шельфе уйдет за 30-й год и дальше. Соответственно, нефть с шельфа окажется на рынке намного позже, а это имеет большое значение с точки зрения позиции России в долгосрочной перспективе как участника мирового рынка нефти и нефтепродуктов. И компании, видя это, начинают искать различные варианты.
Какие? Участники рынка говорят, что санкции распространятся на все оборудование и нефтянка остается ни с чем.
Сергей Донской: Конкретного перечня оборудования в тех документах, которые выпустили страны, предъявившие нам санкции, нет. Поэтому, это, конечно, вопрос интерпретации.
Я недавно был во Владимире. За неделю до моего приезда там проводили большую конференцию, связанную с производством нефтегазового оборудования. Практически все российские нефтегазовые компании присутствовали и все внимательно слушали, что производится, что собираются делать в перспективе. То есть реакция есть.
Но внутреннее производство вряд ли сможет удовлетворить все потребности отрасли.
Сергей Донской: Будем привлекать партнеров за рубежом, из тех стран, где технологии существуют, их развивали. Поймите, рынок добычи, переработки углеводородного сырья - он международный. Он не сконцентрирован в одной стране, он есть и в тех странах, где не планируют вводить против нас санкции, где заинтересованы в долгосрочных отношениях с Россией.
Речь идет в первую очередь об Азиатско-Тихоокеанском регионе. Китай, Корея, Индия, Вьетнам...
На самом деле есть много стран, которые на своей площадке готовы производить необходимую нам продукцию, потому что у них есть эти технологии. С другой стороны, это промежуточная площадка, где те же западные страны, которые ввели санкции, могут развивать свои производства и поставлять продукцию в Россию.
Если говорить об арктическом шельфе, наверное, для него оборудование все-таки вряд ли есть во многих странах?
Сергей Донской: Не во многих, но... Корея, например, производит и буровые, и геофизические суда для Севера, и сейчас заказы туда идут.
Рынок может переформатироваться достаточно существенно. И это закономерно. Если есть спрос и он будет продолжать расти, то обязательно будет предложение. Конечно, вопрос в том, сколько времени потребуется для того, чтобы произошло это замещение. Но время пока есть.
ExxonMobil ушла с нашего арктического шельфа, не выполнив свои обязательства? И как ведут себя другие западные компании?
Сергей Донской: Мы еще точку здесь не поставили, мы общаемся с компаниями. В основном все контракты, которые до этого были заключены, выполняются.
В случае с той же "Роснефтью", для которой ExxonMobil проводила бурение, то они в этом году все работы выполнили. Вопрос в том, как они будут решать долгосрочные планы своего участия здесь. Роснефть высказывалась, что в любом случае рассматривает ExxonMobil как одного из своих ключевых партнеров. И они готовы и хотят работать с "Роснефтью"...
Сергей Ефимович, предположим худшее: западные нефтесервисные компании полностью ушли с нашего рынка. Что взамен? Росгеология справится? Каковы ее ресурсы?
Сергей Донской: В России объективно сейчас на рынке существует достаточно много нефтесервисных структур как отечественных, так и зарубежных, которые выполняют широкий спектр работ для добывающих нефтегазовых компаний. В основном это геофизика, бурение.
Конечно, у нас в настоящий момент достаточно высокая доля участия на рынке крупных международных компаний. Надо иметь в виду, что они занимают нишу высокотехнологичных услуг - дорогих и уникальных. Есть компании, которые проводят поисковую деятельность, но и планируют добывать. Но те, которые готовы сконцентрироваться исключительно на геологоразведке, таких компаний у нас практически нет.
И Росгеология - это тот самый игрок, который должен эту компетенцию развивать, именно сервис в геологоразведке. Мы на этом делаем большой акцент. Росгеология должна заниматься воспроизводством запасов. Сейчас многие компании занимаются доразведкой, и это меньший риск, это меньшие затраты, но и меньшая отдача. Нам необходимы открытия на новых территориях, с нуля, как в 50-60-е годы, когда мы только осваивали Западную Сибирь, как в 70-80-е годы, когда шли в Арктику. Здесь нужен государственный холдинг, который возьмет на себя рискованные стадии работ.
Личный вопрос можно? У вас 13 октября день рождения - где вы его будете встречать?
Сергей Донской: В Монголии, на родине Чингисхана. Я сопредседатель межправительственной комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству России и Монголии.
Недавно туда ездил президент, была встреча на высшем уровне. Обсуждалось много вопросов. И в том числе было сказано, что необходимо ряд вопросов вынести на межправительственную комиссию. Что мы и делаем.
И природные ресурсы есть в Монголии. От биологических до полезных ископаемых: золото, уголь, уран...
Мы помогаем их разрабатывать?
Сергей Донской: Да, конечно. У нас там есть ряд компаний, совместные предприятия, которые уже достаточно давно работают. Мы занимаем хорошую нишу, хотя в свое время потеряли там много различных интересных активов и сейчас приходится восстанавливать потерянные в 90-х-начале 2000-х позиции. Сейчас Монголия рассматривает Россию как одного из ключевых партнеров.
Татьяна Смольякова