Виктор Вексельберг: "Рублю не надо укрепляться"
РБК поинтересовался у приехавших на Петербургский экономический форум, как на их бизнесе отразился спад в экономике, западные санкции и деофшоризационная кампания. Глава совета директоров ГК "Ренова" Виктор Вексельберг рассказал, как долго продлится рецессия и почему борьба с офшорами приведет к уходу в тень малого бизнеса.
В прошлом году на форуме говорили об амнистии для бизнесменов, два года назад представили омбудсмена для предпринимателей. Как за эти два года менялась атмосфера для бизнеса?
Во-первых, бизнес-среда не ухудшается, это очень важно. Я не могу отметить каких-то фантастических или кардинальных изменений, но то, что она не ухудшается и есть все больше предсказуемости, – это факт. Второе – очень важно в контексте моего опыта работы в РСПП и на форуме – качество диалога с правительством улучшается. Мы сегодня точно знаем, что нас слышат, что вряд ли какие-либо решения принимаются без предварительного обсуждения (впрочем, это не означает, что все принимается в нашу пользу). У нас формат общения - диалог. И он соответствует моим представлениям о том, каким он должен быть, он точно не хуже, чем в развитых странах. Могут быть разные форматы и формы, но по интенсивности – то, что надо.
Минэкономразвития последние три квартала смотрит, есть у нас рецессия или нет? На примере своих бизнесов вы чувствуете спад?
Это очень по-разному в разных сегментах. У меня нет чрезмерного оптимизма – это факт. Но я бы не сказал, что спад несет сегодня существенные риски для экономики. Вероятно, мы еще длительное время будем находиться в такой неизменно стабильной ситуации, и выбираться из нее еще долго. Но отрасли, где мы присутствуем, вселяют в меня разумный оптимизм. Например, если будет доведена до конца реформа теплоэнергетики, а это сегодня серьезно обсуждается, на среднесрочную перспективу это будет серьезный фактор роста в энергетике.
Что касается "Русала"... Что он может сделать, когда цена на алюминий три года стоит там, где она стоит?
Тут можно поговорить об экспорте и факторе рубля. Есть некое таинство в том, что никто не знает, до какой степени правительство может или не может влиять на курс национальной валюты, это может быть комбинация факторов. Но то, что рублю не надо укрепляться, это мое категорическое суждение.
Как меняется стоимость капитала для вас? Чувствуете ли вы удорожание?
Не только удорожание, меняется структура заимствований. Это и сроки, и объемы. Увы, доступ к деньгам не улучшается. Здесь есть повод высказать претензию правительству, хотя бы с точки зрения того, как выглядит пенсионная реформа. Понимаю, с чем борется правительство, есть нелучшие примеры управления частными пенсионными фондами и работы с рисками, но нельзя выдавливать частные структуры с рынка (есть и элементы послаблений – расширение инструментов, риски).
К июню Минфин и Минэкономразвития завершат работу над законопроектом о деофшоризации. Началось все как борьба за прозрачность, сейчас все чаще виден фискальный уклон – желание собрать больше налогов через признание бизнеса частью российской юрисдикции. Вы для себя взвешивали цену такой деофшоризации?
Я бы аккуратно относился к документу, который готовит Минфин и Минэкономики. Там остается много серых зон, то, что там обозначено, скорее всего, не будет работать так, как предполагается сегодня. Он в первую очередь должен быть направлен на прозрачность, повышение качества управления, расширения форматов структурирования сделок и бизнеса, и так далее. На сегодняшний день эта большая часть деофшоризации пропадает и на первый план выходит фискальная часть. Никто по большому счету не против фискальной части – так весь мир устроен – но под флагом прозрачности и деофшоризации важно, чтобы мы улучшили, а не ухудшили режим. Большой бизнес еще как-то справится с этим, а для среднего и малого бизнеса это может стать выдавливающим фактором: или уйдут все или будут работать вчерную.
В прошлом году на форуме говорили об амнистии для бизнесменов, два года назад представили омбудсмена для предпринимателей. Как за эти два года менялась атмосфера для бизнеса?
Во-первых, бизнес-среда не ухудшается, это очень важно. Я не могу отметить каких-то фантастических или кардинальных изменений, но то, что она не ухудшается и есть все больше предсказуемости, – это факт. Второе – очень важно в контексте моего опыта работы в РСПП и на форуме – качество диалога с правительством улучшается. Мы сегодня точно знаем, что нас слышат, что вряд ли какие-либо решения принимаются без предварительного обсуждения (впрочем, это не означает, что все принимается в нашу пользу). У нас формат общения - диалог. И он соответствует моим представлениям о том, каким он должен быть, он точно не хуже, чем в развитых странах. Могут быть разные форматы и формы, но по интенсивности – то, что надо.
Минэкономразвития последние три квартала смотрит, есть у нас рецессия или нет? На примере своих бизнесов вы чувствуете спад?
Это очень по-разному в разных сегментах. У меня нет чрезмерного оптимизма – это факт. Но я бы не сказал, что спад несет сегодня существенные риски для экономики. Вероятно, мы еще длительное время будем находиться в такой неизменно стабильной ситуации, и выбираться из нее еще долго. Но отрасли, где мы присутствуем, вселяют в меня разумный оптимизм. Например, если будет доведена до конца реформа теплоэнергетики, а это сегодня серьезно обсуждается, на среднесрочную перспективу это будет серьезный фактор роста в энергетике.
Что касается "Русала"... Что он может сделать, когда цена на алюминий три года стоит там, где она стоит?
Тут можно поговорить об экспорте и факторе рубля. Есть некое таинство в том, что никто не знает, до какой степени правительство может или не может влиять на курс национальной валюты, это может быть комбинация факторов. Но то, что рублю не надо укрепляться, это мое категорическое суждение.
Как меняется стоимость капитала для вас? Чувствуете ли вы удорожание?
Не только удорожание, меняется структура заимствований. Это и сроки, и объемы. Увы, доступ к деньгам не улучшается. Здесь есть повод высказать претензию правительству, хотя бы с точки зрения того, как выглядит пенсионная реформа. Понимаю, с чем борется правительство, есть нелучшие примеры управления частными пенсионными фондами и работы с рисками, но нельзя выдавливать частные структуры с рынка (есть и элементы послаблений – расширение инструментов, риски).
К июню Минфин и Минэкономразвития завершат работу над законопроектом о деофшоризации. Началось все как борьба за прозрачность, сейчас все чаще виден фискальный уклон – желание собрать больше налогов через признание бизнеса частью российской юрисдикции. Вы для себя взвешивали цену такой деофшоризации?
Я бы аккуратно относился к документу, который готовит Минфин и Минэкономики. Там остается много серых зон, то, что там обозначено, скорее всего, не будет работать так, как предполагается сегодня. Он в первую очередь должен быть направлен на прозрачность, повышение качества управления, расширения форматов структурирования сделок и бизнеса, и так далее. На сегодняшний день эта большая часть деофшоризации пропадает и на первый план выходит фискальная часть. Никто по большому счету не против фискальной части – так весь мир устроен – но под флагом прозрачности и деофшоризации важно, чтобы мы улучшили, а не ухудшили режим. Большой бизнес еще как-то справится с этим, а для среднего и малого бизнеса это может стать выдавливающим фактором: или уйдут все или будут работать вчерную.