Александр Петриков: "Наше сельское хозяйство - как солнце. Обязательно взойдет!" Взгляд российского академика

"Крестьянские ведомости" продолжают свой проект "Диалоги с аграрной элитой". Начало дискуссии о современном российском сельском хозяйстве, положению деревни в нашем обществе, ее отношениях с государством и вкладе в отечественную экономику положил Виктор ХЛЫСТУН, который любезно согласился стать общественным куратором проекта. Сегодня на трибуне нашей газеты – Александр ПЕТРИКОВ, известный экономист, видный деятель аграрного движения. Беседу с гостем программы ведет заместитель главного редактора "Крестьянских ведомостей" Константин МЕЗЕНЦЕВ.
- Александр Васильевич! Вы недавно вернулись с берлинской "Зеленой недели". Это не первая поездка на эту крупнейшую международную сельскохозяйственную выставку. Как смотрелось там наше сегодняшнее сельское хозяйство?
- Впервые я побывал на этой ярмарке в середине 90-х. Тогда там было выставлено два десятка наших агропродовольственных компаний с весьма традиционным набором: водка, сладости, немного пельменей. Сейчас же российский стенд отражает заметно выросшие возможности отечественного АПК. В нашем павильоне был представлен практически полный набор продовольственных товаров, ни по каким параметрам не уступающих западным. И я заметил, что к интересу инвесторов начинает примешиваться и некоторая боязнь зарубежных производителей продовольствия. А добавьте к этому присущий молодому российскому капиталу активный, даже, порой агрессивный маркетинг… Ведь некоторые наши фирмы уже не скрывают своих планов выхода на международные рынки. Например, "Вим Билль Дан" совершенно серьезно и конкретно примеривается даже к европейскому молочному рынку. Я уже не говорю о зерновых компаниях, производителях кондитерских, хлебо-булочных изделий, подсолнечного масла и майонезов…
- Получается, что у нас с аграрной отраслью, в общем, все в порядке?
- Увы. Так сказать нельзя. Громадная беда сегодня в том, что в сельском хозяйстве России складывается или уже сложилась двухполярная экономика.
Однако об этом предлагаю поговорить чуть попозже.
Начинать надо с простой констатации. Ни для кого не секрет, что сегодня в нашей стране существует два взгляда на отечественное сельское хозяйство.
Первый подход формируют ультралиберальные экономисты, некоторые представители финансово-экономического блока в Правительстве. Смысл их рассуждений: российское сельское хозяйство не конкурентоспособно по сравнению с лидерами мирового аграрного рынка, поэтому России в широком политико-экономическом смысле выгоднее импортировать продовольствие, чем развивать собственное производство.
И, если посмотреть на стоимость импортного продовольствия, завозимого к нам, то нельзя не заметить, что она сопоставима с доходами от экспорта нефти и нефтепродуктов – около 12 миллиардов долларов.
То есть в практически буквальном смысле правящие круги реализуют политику "Нефть в обмен на продовольствие".
Да и в некоторых публикациях наших ученых можно найти рассуждения об якобы "излишнем сельском хозяйстве" в нашей стране, о чрезмерной сельскохозяйственной занятости и т.д.
Действительно, если анализируешь данные проблемы чисто формально, арифметически, получается: в аграрном секторе занято двенадцать процентов самодеятельного населения, это – около 7,7 миллионов среднестатистических работников в год. Действительно, по сравнению с развитыми странами – это большая цифра. Если к этому добавить работников личных крестьянских хозяйств, занятость в садоводстве и огородничестве, то получается, что у нас в сельском хозяйстве задействовано до 17 - 18 миллионов человек.
Проигрываем мы и по себестоимости произведенной сельскохозяйственной продукции – в силу некоторых природно-климатических факторов. То есть внешне якобы есть какие-то формальные экономические предпосылки для обоснования такой точки зрения.
Трудно спорить с тем, что эти проблемы – сокращения избыточной рабочей силы, удешевления российского продовольствия – надо решать. И эта занятость будет сокращаться. Естественно, за счет повышения производительности труда, ведения современных технологий.
Но, главное, не за счет того, чтобы отечественная продукция замещалась импортной, как то происходило в 90-е годы.
- Вы говорили о двух подходах к анализу российской аграрной экономики и деревенской проблемы вообще.
- Конечно, есть и принципиально иной подход.
В России сейчас 10 процентов сельхозугодий всего мира. А наше население составляет лишь два с половиной процента от мирового. И при правильной постановке дела мы можем обеспечивать не только свои потребности, но и кормить другие страны и народы. Это – позиция профессиональных аграрников. В их числе – сами деревенские жители, работники всей сферы АПК, аграрные руководители, ученые сельскохозяйственных направлений.
- Исход этому спору даст ближайшее будущее. А сейчас хотелось бы вернуться немного назад. В нашей аграрной среде существует несколько очень устойчивых мифов. В их числе – рассуждения о чуть ли не преуспевающей советской сельскохозяйственной экономике. В подтверждение приводятся цифры валового производства, допустим, молока, из которых якобы следует, что тогда мы входили в мировые лидеры аграрной отрасли. А была ли вообще когда-либо советская сельскохозяйственная экономика?
- В каком смысле?
- Ну, если на омском комплексе-гиганте, построенном усилиями всего государства не за одну сотню миллионов долларов, производство килограмма свинины обходилось в 5,40 рубля за килограмм, а в магазине ее официальная цена составляла 1,90, понятно, что до магазина она просто не имела права доходить. И, таки, чаще всего и не доходила. В Москве на прилавках стоял один уксус.
- Все-таки Вы преувеличиваете. Сельскохозяйственная советская экономика, конечно, существовала. Просто она соответствовала всей системе социалистического хозяйствования. То есть была не эффективной, естественно.
С западными державами она могла конкурировать по макропоказателям – объемам производства, площадям и т.д. Но с точки зрения экономической она не выдерживала никакого сравнения. И могла существовать такая система только потому, что она постоянно дотировалась.
Кстати, одна из причин, по которой все рухнуло, стала именно неэффективность аграрной экономики. Упала цена на нефть. Дотаций на продовольствие стало брать неоткуда. Начали нарастать кризисные явления.
Ведь, если бы советскому городскому населению стали предлагать продовольственную продукцию по ее истинной цене, мало кто смог бы себе позволить покупку лишнего килограмма колбасы.
- То есть колбасы по 2,20 рубля за килограмм на самом деле не было?
- Но все же я хочу сказать, что продовольственные проблемы, с которыми некоторые аналитики связывают даже общий экономический кризис 1991 года, лежали не в сфере чисто аграрного производства как такового. И, хотя Егор Тимурович Гайдар пишет сегодня о том, как он спас страну от голода, там был вопрос чисто снабженческий. Продовольствие в стране было, но оно было дорогим.
И вот дать за него подлинную цену, доставить его до больших городов из маленьких населенных пунктов оказалось сложнее, чем, настежь открыв границы, в массовом порядке начать завоз еды из-за рубежа. Ну, и добавьте к этому общий развал управления, трудности с транспортом…
- Так что же, не надо было вообще ничего в области аграрной экономики трогать?
- Конечно, решительные действия были вызваны жизнью. Я лично, наш Аграрный институт стоим на том, что необходимость реформ была объективной.
А ведь мы еще не коснулись социальных аспектов советских аграрных порядков. В этой связи мы точно можем сказать, что существовала прямая эксплуатация городом нашей деревни. Я не буду эти ходульные истины перечислять, скажу лишь, что начинать надо с насильственной коллективизации, помянуть кампанию "неперспективных деревень", и прочая, прочая, прочая…
- Словом, без реформ обойтись было никак нельзя. Ну, а результаты? Ладно ли сейчас складывается ситуация?
- Есть много противоречий в наших реформах. Одно из них мы уже упомянули.
Это – расслоенность.
Ведь на одном полюсе сегодня в России действуют современные успешные компании, продвинутые операторы, новые русские крестьяне, а на другом – убыточные сельскохозяйственные предприятия, 65 процентов сельского населения, которое живет ниже прожиточного минимума…
- А в чем причины такого нелепого положения?
- Сельское хозяйство, несмотря на все громкие заявления типа: "Отдадим долги селу!", "Вернемся к корням!", потерпело и терпит до сих пор последствия отношения к себе со стороны государственных руководителей как к нестратегической отрасли. Это можно проследить и на продолжающемся сокращении расходов на сельское хозяйство в государственном бюджете, и в юридическом невнимании к жизни деревни со стороны Федерального собрания. Да что там говорить, если до сегодняшнего дня в Администрации Президента России, где формируются основные импульсы развития страны, до сих пор нет не только сельскохозяйственного отдела, комиссии, но даже и должности аграрного советника…
И это – в России, сельской, по сути, стране!
- Так в чем же все-таки ошиблись реформаторы в отношении рыночных перемен в аграрной сфере?
- В начале 90-х победила точка зрения о чисто институциональном характере сельских реформ. Мол, дадим народу землю, а люди сами во всем разберутся.
- Ну, по поводу земли и посейчас не все ясно.
- А по прочим позициям так и вовсе.
В бюджетах стали записывать жалкие крохи, чуть-чуть давали фермерам, а потом и их бросили. Никто не думал вкладывать средства в создание и развитие инфраструктуры рыночной экономики, про систему государственного регулирования продовольственного рынка вообще не вспоминали. Тогдашние руководители полагали, что сельскохозяйственный кредит, страхование, разовьются автоматически. Не получили поддержки ростки сбытовой кооперации, информационного обслуживания и аграрной отрасли, и сельского населения.
Впрочем, и сейчас сельская экономика, можно сказать, задвинута на периферию общественного и государственного внимания.
Закон о сельскохозяйственном развитии не прошел. А ведь это – основа. А США без него просто ни шагу, в Евросоюзе закон тоже существует, в Германии этот документ работает с 1955 года. Мы же, когда стали продвигать идею подобного закона в России, наткнулись просто на глухую стену непринятия и непонимания… Эксперты Минфина и МЭРТ заявили, что, если в документе будет хоть одна цифра, они его не пропустят.
- А на что же тогда ориентироваться отечественному агробизнесу? Как строить серьезные планы, разрабатывать инвестиционные программы?
- Вот и получается, что нам приходится жить от бюджета до бюджета. А ведь Вы правы, сегодня меньше, чем на три года нельзя планировать, особенно в сельском хозяйстве, где самой природой установлены "длинные" проекты и, соответственно, деньги…
- Но беда в том, что и эти средства недоступны!
- Увы. В нашем институте подсчитали, что только 25 процентов средств, заложенных в федеральном бюджете, могут быть направлены на поддержку сельскохозяйственных товаропроизводителей. Остальные средства идут на финансирование государственных же услуг и оплату посредников…
Вот, например, льготные кредиты. За рубежом ими могут пользоваться только крестьяне, фермеры, производители базового продовольствия. У нас же дано права припадать к этому источнику и производителям услуг, и поставщикам, и переработчикам. Ну, а коль скоро так, ясно, что они будут первыми в очереди, а самим сельхозпредприятиям, фермерам до кредитов никак не дотянуться.
- То, что Вы, Александр Васильевич, перечисляете, по сути, есть недостатки всей российской аграрной политики.
- Ну, если я начну их все перечислять, боюсь, времени не хватит. Крупнейшая ошибка, например, состоит в том, что из федерального центра аграрный сектор финансируется меньше, чем из региональных бюджетов.
А это впрямую приводит к разрывам рыночного пространства, отсутствию управляемости всей отрасли. Да плюс отсутствие равных условий конкуренции.
- Если это верно по отношению к большим хозяйствам, то тогда что же можно сказать о малом и среднем сельском предпринимательстве.
- Средние и малые сельхозпроизводители остаются у нас особенно обделенными. Доступ фермеров к государственным средствам практически невозможен, за редким исключением. Хозяйства населения, производящие более половины всей продовольственной продукции, и вовсе отключены от федеральной поддержки. Так, например, не дал эффекта банковский эксперимент по субсидированному кредитованию ЛПХ, который проводился в прошлом году.
- Александр Васильевич, многое из перечисленного происходит от потери управления отраслью.
- По этому поводу я вспоминаю историю такую. Был я в командировке в Финляндии, на небольшой ферме. Вдруг туда без предварительного оповещения приезжает человек. Представляется. Оказалось, чиновник из Брюсселя. Приехал в Финляндию с контрольной проверкой. По жребию выпала ферма моего хозяина. Так вот этот специалист Евросоюза досконально проверял, как настроен агрегат для внесения гербицидов. И пломбы свои именные поставил. А мы говорим – свобода рыночная.
В Америке, вон, в системе Минсельхоза десятки тысяч специалистов работают. А у нас управленческая вертикаль Москвой и заканчивается…
- В начале разговора Вы упомянули о человеческой составляющей понятия "российское сельское хозяйство".
- Без людей деревни не будет. А без деревни – и всей России.
К сожалению, приходится констатировать, что сегодняшняя аграрная политика отличается слабой социальной направленностью. В бюджете страны неоправданно занижены социальные расходы как по всему народному хозяйству в целом, так и по сельскому сектору, в частности. Вот Вам одна парадоксальная цифра, но она, на мой взгляд, точно отражает отношение государства к собственному селу.
По федеральным и региональным программам поддержки животноводства в 2002 году было выделено по 430 рублей на одну условную голову скота. А по программе "Социальное развитие села" и еще 12 федеральным целевым программам, частично реализуемым в том числе и в деревенской местности, за счет федеральных и региональных источников один сельский житель в 2003 году получил … 415 рублей. И вообще, уровень социальной дифференциации по доходам между городом и деревней, между центром и периферией, между разными регионами абсолютно чрезмерен.
- Так что Вы как ученый констатируете возрастающий риск полного исчезновения российской деревни.
- И это было бы просто катастрофой. Российский менталитет тысячелетиями устанавливался как крестьянский. Оседлые поселения, деревни, - они ведь были обиталищем хлебопашцев. К сожалению, политики совсем не учитывают, какой гуманитарной катастрофой закончится исчезновение основы всего российского строя мысли. Сельское хозяйство должно быть сердцевиной национальной политики. Однако существующая в нынешнем национальном счетоводстве методика не позволяет в полном объеме дать представление о вкладе деревни в ВВП страны.
Никто не может сказать, сколько стоит, например, продовольственная безопасность России, сохранение социального контроля над территориями или предоставление рекреационных возможностей. Никто не считал. Этот вопрос только ставится как инновационный. Отсюда и обоснование для того, чтобы не считать аграрный сектор стратегической отраслью…
А ведь уже сегодня, по данным ВЦИОМ, самый популярный вид проведения отпуска горожанами - поездка в деревню. То есть ежегодно на слабую, неразвитую инженерную инфраструктуры прибавляется дополнительная нагрузка от десятков миллионов приехавших "на природу" отпускников. А кто-нибудь подумал, как компенсировать этот ущерб деревне?
Да что там говорить, если у нас возникли целые поселения сезонных жителей коллективных дач и садов, которые вообще никакого деревенского статуса не имеют… Поэтому, естественно, не платят они местных налогов, крайне редко участвуют в развитии тех территорий, где проживают до трети года.
- Александр Васильевич, хочется вернуться поближе к экономическим вопросам. Нельзя не замечать, что даже наши искареженные реформы начинают давать некоторые плоды. Но здесь возникает новая проблема. Вы уже отметили, что больше половины российского продовольствия производится в малом и средне м секторе, а государство упорно не желает его ни замечать, ни уж, тем более, - поддерживать.
- Многоукладность – это непременный атрибут сельскохозяйственной экономики. В разных странах в аграрном секторе сосуществуют разные типы и способы организации производства. Под укладом я подразумеваю не только тип собственности. Их, вообще говоря, - два. Государственный и частный.
Так вот, поскольку рынок – вообще иерархическое образование – есть мировой рынок, внутренний, региональный, местный, место найдется каждому. Один идет за рубеж, другие – работают внутри страны, третьи – кормят райцентры и поселки.
Однако политика, отношение к разным типам сельскохозяйственных предприятий тоже должно быть дифференцированными. Одно и то же отношение к разным типам предприятий обязательно даст разные результаты. Поэтому, когда мы говорим о равном отношении ко всем субъектам рынка, ни в коем случае не имеем в виду такой вот "одинаковости".
Потому что, когда мы говорим: "Все равны", преимущества автоматически получают крупные предприятия, что недопустимо.
Возьми те систему субсидированного кредита.
У крупных компаний есть залог, причем зачастую полученный из несельскохозяйственного сектора. Содержат они и хорошую бухгалтерскую службу, юристов. Поэтому-то субсидированный кредит, предназначенный для сельского хозяйства, может перетекать в другие отрасли.
То же и по поводу оформления земли в собственность.
Крупные компании могут себе такое позволить, а вот небольшие фермерские и семейные хозяйства – нет, поскольку у нас сегодня процесс оформления земли может превышать стоимость самого участка.
- То есть государство, на словах заявляя о принципах равенства и многоукладности, на деле лукавит?
- Последняя программа поддержки и развития фермерских хозяйств истекла в 2000 году, так и оставшись большей частью не реализованной – по отчетам Счетной палаты, она была выполнена на 15 процентов. С тех пор даже и программы нет. Поэтому рассчитывать они могут только на поддержку регионов, а, значит, на добрую волю просвещенного губернатора.
А все ли они в России таковы?
- Говоря другими словами, если бы государство всерьез рассматривало на равных всех участников рынка, оно бы должно было позаботиться о создании специальных способов, инфраструктуры для малого и среднего сектора.
- Конечно. Возьмем самую острую проблему – кредит.
Ясно, что для коммерческого банка мелкий заемщик – клиент совсем не интересный. Так в мире давно разработана и успешно функционирует система финансового обеспечения фермеров через сельскую кредитную кооперацию. У нас же на федеральном уровне она не поддерживается.
Установлено двойное налогообложение всех видов кооперативов, когда налог взимается и с учредителя, как с фермера, и с самого кооператива как организации. Проблема здесь в том, что Гражданский не растолковывает понятия "кооператив". Наши налоговики же считают, что в рыночных условиях существует прибыль. Значит, она должна взиматься…
То есть при разработке ГК наши цивилисты совершили очень серьезную ошибку, которую надо исправлять.
- Наша беседа незаметно подходить к концу. По традиции этой части мы пытаемся формулировать конструктивные предложения по выводу сельской сферы из тупика.
- Надо сказать, что все-таки некий позитив в умах высших руководителей происходит. Так премьер-министр Михаил Фрадков в последнее время стал уделять больше внимания сельским проблемам. Готовится по его заданию стратегия развития отрасли, первый вариант документа министр Алексей Гордеев уже докладывал Правительству.
- И какие там выстраиваются приоритеты?
- На первой позиции стоит признание стратегической роли сельского хозяйства. Причем, в условиях постиндустриального общества, к которому с большим трудом переходит Россия, роль и тенденции развития отрасли меняются. Возрастает значение таких направлений, как укрепление продовольственной безопасности, сохранение сельского образа жизни и культуры, исторически освоенных ландшафтов, социальный контроль над территорией, содействие экологическому равновесию в биосфере.
- Это – задачи, скорее, макрополитические.
- Второе направление совершенствования аграрной политики – новый порядок бюджетирования сельского хозяйства и регулирования агропродовольственных рынков. Необходимо законодательно ввести объективные, контролируемые показатели, по которым можно оценивать эффективность государственной политики. Надо переходить с одногодичного на трехгодичное регулирование и финансирование отрасли. При этом предстоит преодолеть ведомственную разобщенность принятия решений, расширить функции Минсельхоза России и четко разграничить их с функциями региональных органов управления. Следует также переходить на программный принцип распределения бюджетных средств, законом закрепить механизмы их доведения до конкретного получателя.
Кстати, все эти предложения заложены в проект федерального закона о сельском хозяйстве, принятие которого есть срочная необходимость.
- А те структурные перемены, о которых мы говорили?
- Они должны войти в третье направление. Здесь имеется в виду устранение перекосов, на которые мы большие мастера. Почти повсеместное увлечение холдингонизацией решает ряд неотложных проблем. Но, с другой стороны, здесь ущемляется самостоятельность непосредственно крестьян, нарушаются их имущественные права, увеличивается степень монополизации рынков.
Поэтому напрашиваются меры развития мелкого товарного сектора. В этой части важно преодолеть ограниченный доступ сельского населения к рынкам продукции, материально-технических и финансовых ресурсов. Необходимо формирование специальных институтов реализации сельских программ – фондов поддержки сельского развития, кредитных, сбытовых, обслуживающих и страховых кооперативов, информационно-консультационных центров.
- Программа очень большая. Вопрос только в том, доживет ли российский крестьянин до того времени, когда хоть часть ее будет реализована…
- Вы знаете, российское сельское хозяйство удивительно живуче. Сколько его не убивай, оно, как солнышко. Все равно утром поднимается.
- Спасибо за беседу, и удачи Вам!
- Большой привет аудитории "Крестьянских ведомостей"!