Правила игры: Успешный аукцион
Одна из причин, по которой у нас иногда не делается то, что нужно в экономической политике, - правительство не верит, что сумеет выполнить рекомендации экономистов как следует. И решает, что уж лучше вообще не следовать рекомендациям, чем следовать плохо. Например, зимой - весной 2009 г. обсуждалось немало проектов инфраструктурных инвестиций, аналогичных проекту китайского "фискального стимула", и среди этих проектов были такие, которые помогли бы легче перенести финансовый кризис. Однако их не начали осуществлять - отчасти потому, что правительство адекватно оценивало свои способности.
Возможно, именно такими же соображениями руководствуется премьер Путин, не назначая аукциона для распределения частот радиоспектра для сетей четвертого поколения. Мол, знаем мы, как проводятся эти аукционы: все равно все сговорятся и никакой конкуренции за лицензии не будет. Что-то в этой логике есть: большинство крупных аукционов в новейшей российской истории не были конкурентными. Все крупные приватизационные аукционы (кроме того, о котором чуть позже) прошли по одной и той же схеме. Это были "английские" аукционы - участники в открытую повышают ставки до тех пор, пока не остается только один участник, готовый и дальше повышать цену. Он объявляется победителем и платит цену, на которой отказался от борьбы предпоследний из выбывших участников. Уже в 2000-е гг. на таких аукционах были проданы контрольные пакеты нефтяных компаний - "Славнефти" и "Юганскнефтегаза", основного производственного актива обанкроченного ЮКОСа. Оба этих аукциона также не были конкурентными.
В чем состоит принципиальная уязвимость английского аукциона? Сговориться о том, чтобы торговаться не всерьез, можно перед любым аукционом. Однако в английском аукционе участники сговора могут наблюдать за тем, чтобы другие участники соблюдали свои обещания. (Если я увижу, что ты нарушаешь обещание не торговаться, то я начну торговаться всерьез и даже если ты в итоге выиграешь, то тебе придется заплатить намного больше.) А если участники подают заявки в конвертах, то у тех, кто сговорился, гораздо больше стимулов нарушить обещание; "сговор" оказывается неустойчивым.
По такой схеме (заявки в конвертах) был проведен аукцион по продаже блокирующего пакета компании "Связьинвест" в 1997 г., и это единственный пример успешного приватизационного аукциона в России. Победитель заплатил огромную по тем временам сумму почти в $2 млрд и горько потом сожалел о том, что переплатил. (Но мы-то продавцы! Жалобы на то, что покупатель переплатил, - похвала организаторам аукциона.) А проигравший развязал настоящую медиавойну против тогдашнего правительства (прежде всего первого вице-премьера Анатолия Чубайса) - еще одно доказательство того, что аукцион был конкурентным. Конечно, проведение такого аукциона для 4G-сетей требует от политиков мужества, но без этого мужества не бывает качественного государственного управления.
Возможно, именно такими же соображениями руководствуется премьер Путин, не назначая аукциона для распределения частот радиоспектра для сетей четвертого поколения. Мол, знаем мы, как проводятся эти аукционы: все равно все сговорятся и никакой конкуренции за лицензии не будет. Что-то в этой логике есть: большинство крупных аукционов в новейшей российской истории не были конкурентными. Все крупные приватизационные аукционы (кроме того, о котором чуть позже) прошли по одной и той же схеме. Это были "английские" аукционы - участники в открытую повышают ставки до тех пор, пока не остается только один участник, готовый и дальше повышать цену. Он объявляется победителем и платит цену, на которой отказался от борьбы предпоследний из выбывших участников. Уже в 2000-е гг. на таких аукционах были проданы контрольные пакеты нефтяных компаний - "Славнефти" и "Юганскнефтегаза", основного производственного актива обанкроченного ЮКОСа. Оба этих аукциона также не были конкурентными.
В чем состоит принципиальная уязвимость английского аукциона? Сговориться о том, чтобы торговаться не всерьез, можно перед любым аукционом. Однако в английском аукционе участники сговора могут наблюдать за тем, чтобы другие участники соблюдали свои обещания. (Если я увижу, что ты нарушаешь обещание не торговаться, то я начну торговаться всерьез и даже если ты в итоге выиграешь, то тебе придется заплатить намного больше.) А если участники подают заявки в конвертах, то у тех, кто сговорился, гораздо больше стимулов нарушить обещание; "сговор" оказывается неустойчивым.
По такой схеме (заявки в конвертах) был проведен аукцион по продаже блокирующего пакета компании "Связьинвест" в 1997 г., и это единственный пример успешного приватизационного аукциона в России. Победитель заплатил огромную по тем временам сумму почти в $2 млрд и горько потом сожалел о том, что переплатил. (Но мы-то продавцы! Жалобы на то, что покупатель переплатил, - похвала организаторам аукциона.) А проигравший развязал настоящую медиавойну против тогдашнего правительства (прежде всего первого вице-премьера Анатолия Чубайса) - еще одно доказательство того, что аукцион был конкурентным. Конечно, проведение такого аукциона для 4G-сетей требует от политиков мужества, но без этого мужества не бывает качественного государственного управления.
Ещё новости по теме:
18:20