Очень голодный миллиард

Производство продовольствия в Китае неуклонно сокращается, а его потребление стремительно растет. Никакие меры китайских властей не в силах переломить эту тенденцию. Это значит, что в ближайшие годы Китай станет беспрецедентно крупным импортером продуктов питания Очень скоро Китай не сможет прокормить себя сам. За первые шесть месяцев 2004 года китайский импорт сельхозпродукции вырос на 62% и достиг рекордной цифры 14 млрд долларов. Производство многих видов продовольствия падает, тогда как внутренний спрос быстро растет. Так, по официальным китайским оценкам, уже в текущем году потребление зерна в Китае на 37,5 млн тонн превысит собственный урожай - это половина российского производства зерна. Сокращение производства продовольствия вызывает у китайских властей панический ужас. Ведь в основном это люди, которые хорошо помнят страшный голод, поразивший страну сорок лет назад, во время утопических реформ сельского хозяйства, проведенных Мао. Теперь Китаю не угрожает голод как таковой - имея деньги, страна может закупать продовольствие на мировом рынке. Беда в том, что кризис китайского сельского хозяйства может вызвать не только серьезные экономические проблемы, но и острый социальный кризис - в Китае до сих пор более половины населения составляют крестьяне.
В течение всех последних лет китайское правительство пыталось исправить ситуацию. По указанию председателя КНР Ху Цзинтао было начато расследование причин деградации сельского хозяйства, было также объявлено о постепенном уменьшении налогообложения крестьян вплоть до отмены всех налогов. Ожидая эффекта от проводимых мер, правительство каждый год прогнозировало увеличение производства зерна, однако оптимистические прогнозы не оправдываются - урожаи продолжают падать. Беспомощность правительства объясняется тем, что причин деградации сельского хозяйства в Китае оказалось слишком много, масштабность поставленных задач превышает возможности китайских властей.
Пустыня наступает
Пожалуй, ключевой причиной назревающего в Китае продовольственного кризиса является бурная индустриализация и зачастую бесконтрольная предпринимательская деятельность. Природа и без того не слишком щедро наделила Китай. Северные территории, на которых в основном и выращиваются зерновые, традиционно страдают от нехватки воды: там практикуется орошаемое земледелие и периодически случаются жестокие засухи. Южные территории значительно более благоприятны для культивации различных культур, однако они систематически страдают от наводнений. В последние годы проблемы обоих регионов значительно обострились: засухи стали более длительными и частыми, а наводнения более обильными и разрушительными. По мнению ученых, эта тенденция объясняется глобальным изменением климата и в перспективе будет только усиливаться.
Деятельность же человека лишь усугубляет ситуацию. Еще во времена Мао и его "металломании", когда все население в городах и деревнях было занято выплавкой металла из кастрюль, сковородок и железных кроватей в импровизированных мини-домнах во дворах домов, больниц и школ, на топливо были переведены практически все имеющиеся зеленые насаждения - и Китай стал стремительно превращаться в гигантскую пустыню. Чтобы не допустить этого, были высажены многочисленные "зеленые полосы", гордо называемые в Китае "великой зеленой китайской стеной". Благодаря им наступление пустынь и уход воды из рек и колодцев был приостановлен, но, как оказалось, не надолго.
"В начале девяностых государcтво фактически перестало контролировать ситуацию с противостоянием пустыням, и население вырубило всю зеленую стену. Теперь в северной части Китая происходит стремительное и необратимое обезвоживание территорий, и без того всегда страдавших от недостатка воды. Пески наступают на пахотные степи и пастбища, сокращая площади, пригодные для выращивания зерна", - говорит специалист Института Дальнего Востока РАН Яков Бергер. Участившиеся засухи делают земледелие в этих краях слишком рискованным занятием, не приносящим стабильного дохода, и многие фермеры бросают свое историческое занятие и отправляются на заработки в города. "Сегодня пустыни распространяются по Китаю со скоростью три тысячи семьсот квадратных километров в год. Каждый год пустыни засыпают песком все больше пастбищ и пахотных земель. За последнее десятилетие двадцать четыре тысячи деревень в Северном и Восточном Китае были покинуты жителями из-за наступления песков", - говорит основатель института Earth Policy (EPI) Лестер Браун, специализирующийся на экономике окружающей среды и много лет занимающийся проблемами Китая.
Город грабит деревню
Бурно растущей промышленности Китая с каждым годом требуется все больше воды. Используется же вода варварски нерационально: по данным министерства водных ресурсов Китая, на каждую единицу ВВП китайская промышленность тратит в четыре раза больше воды, чем в среднем в мире. "Одна из серьезнейших экологических проблем в Китае - это огромный перерасход водных ресурсов. Из-за этого количество грунтовых вод резко сокращается, фермеры, в свою очередь, теряют источник для полива", - говорит Лестер Браун.
Отдельную проблему представляют собой отбросы, сливаемые вместе с использованной водой в реки и озера. По мнению многих экспертов, загрязнение воды и окружающей среды в Китае является едва ли не худшей проблемой, приводящей к деградации сельского хозяйства. Часто концентрация вредных веществ в воде настолько велика, что она буквально убивает все живое на своем пути, отравляя почву и животный мир водоемов. Использование такой воды для полива практически невозможно, даже если не принимать во внимание здоровье человека, который употребит эту продукцию, - от нее погибают сами сельскохозяйственные культуры. По оценкам специалистов, пять из семи основных водных систем Китая настолько загрязнены, что представляют опасность для здоровья человека при любом контакте. На обширных территориях вокруг индустриальных мегаполисов Китая оказываются серьезно загрязненными не только поверхностные, но и грунтовые воды. Например, вокруг Пекина вода на глубине менее километра непригодна к употреблению, поэтому там приходится бурить все более и более глубокие скважины, чтобы доставать чистую воду из нижних слоев.
Неудивительно, что для китайских крестьян воды не остается. Если предприимчивым китайским бизнесменам, как правило, удается договариваться с местными властями и отворачивать себе "значительный кусок" реки, которая является основным источником воды для целого сельскохозяйственного района, то до крестьян уже почти ничего не доходит. Например, фермеры провинции Хебей, берущие воду для полива из реки Джума, уже несколько лет страдают от жестокой нехватки воды. Но в этом виновата не столько засуха, как можно было бы подумать, сколько промышленные производства, построенные выше по течению этой реки. В этом году власти приняли еще одно решение: вода реки Джума будет отведена на государственное нефтехимическое предприятие Yanshan Petrochemical в Пекине. Это означает, что проблемы фермеров Хебея только усилятся.
"В Китае существует давно сложившаяся традиция "город грабит деревню". Поэтому с крестьянами никто и никогда не считается, даже если это противоречит национальным интересам", - говорит Яков Бергер из ИДВ РАН. Если происходит столкновение интересов сельхозпроизводителей и промышленников, то исход дела решается всегда в пользу последних.
Земля не для крестьян
Находящаяся в собственности коммун земля привлекает внимание многочисленных индустриальных производителей не меньше, чем вода: чтобы строить заводы, нужны площади. Предприниматель обычно договаривается с партийным секретарем, и тот вынуждает крестьян подписать отказ от земли. Земледельцы в результате получают за это в среднем полторы-две тысячи долларов на семью, в течение пары лет проедают эту сумму и остаются абсолютно ни с чем. По статистическим данным правительства Китая, за прошедшие пять лет 80% всей земли, выделенной под строительство новых промышленных объектов (а это 31 млн квадратных километров), было получено нелегально. Как правило, это лучшие сельскохозяйственные земли с хорошим водоснабжением. Правительство даже завело 160 тыс. уголовных дел по факту мошенничества, но и после этого земли не возвращаются крестьянам. Новые владельцы сразу же перепахивают свои участки, выворачивая наружу слои песка и глины и закапывая плодородные слои - чтобы эту землю нельзя было вернуть в сельскохозяйственный оборот. В худшем случае предприниматели платят несколько тысяч долларов штрафа, что не является для них значительной суммой, и продолжают строительство.
"Мы забываем о том, что экстраординарно быстрый экономический рост Китая и быстрая индустриализация требуют огромного количества земли, чтобы строить на ней фабрики и склады. Массовая автомобилизация также означает для Китая огромный землеотвод под строительство дорожных магистралей. Поэтому между 1998-м и 2003 годом так называемая зеленая зона в Китае сократилась с девяноста до семидесяти шести миллионов гектаров. Это огромное сокращение пахотных земель в сущности зеркально повторяется в сокращении урожая", - говорит Лестер Браун из Earth Policy Institute.
Если в 1998 году, по расчетам EPI, производство зерна в Китае достигло пика - 392 млн тонн, то всего пять лет спустя, в 2003 году, они произвели уже на 70 млн тонн зерна меньше. "Если вы посмотрите на эту цифру вне китайского контекста, то увидите, как велико падение. Это весь объем производства зерна в России. И это значительно больше, чем весь объем производства зерна в Канаде. То есть это явно не тривиальное отклонение в урожайности", - говорит Лестер Браун.
Драконий аппетит
В то время как сельхозпроизводство в Китае сокращается, потребление ежегодно растет. По официальным данным, в прошлом году потребность в зерне составляла 500 млн тонн. Из-за общей атмосферы секретности и расходования стратегических запасов очень сложно точно оценить реальный уровень потребления в Китае, однако несомненно, что потребность в зерновых культурах значительно увеличивается с каждым годом. Это явление вызвано переменами, происходящими в китайском рационе. В результате роста благосостояния люди попросту начинают больше есть. По мнению ученых, усвоенный на генетическом уровне голод (а основная часть китайцев голодала на протяжении большей части своей истории) приводит к тому, что, получая доступ к еде, китайцы просто не могут остановиться. В бедном Китае 16% всего населения уже страдает медицинской формой ожирения, в городах же болезненно ожиревшими стали уже 33% граждан.
Вместе с изменением количественного потребления продуктов питания меняется и их качество. Все больше китайцев отказываются от традиционных крупяных и овощных блюд и начинают есть мясо, яйца и молочные продукты. По данным The Economist, с 1989-го по 1997 год китайцы стали на 15% меньше потреблять собственно зерновых, потребление же мяса выросло в полтора раза, яиц - в два, а птицы и масла - в три раза. По мнению ученого из американского университета North California Барри Попкина, за десять лет Китай совершил такой качественный скачок в потреблении, который в западной цивилизации занял целое столетие. Для выращивания же скота и птицы требуется значительно больше зерновых, чем нужно, чтобы напрямую накормить этим одного китайца. Потребность в зерновых начинает расти в геометрической прогрессии, и эта тенденция, по мнению экспертов, будет только усиливаться.
"Китай в последние несколько лет переживает острую нехватку зерна. Это значит, что он был вынужден расходовать свои огромные стратегические запасы. Сегодня их объем, по-видимому, серьезно сократился. Китаю ничего не остается, как закупать зерно у других стран. В этом году он практически в одночасье стал крупнейшим импортером пшеницы в мире. И в ближайшем будущем ему придется импортировать еще больше - через несколько лет Китай будет импортировать сорок-пятьдесят миллионов тонн зерна ежегодно. Скоро он станет крупным импортером риса и кукурузы", - считает Лестер Браун.
Лучше не будет
Все попытки правительства изменить что-либо в терпящей крах сельскохозяйственной системе страны пока ни к чему не привели. Подразумевается, что в ходе реформ необходимо радикально сократить количество населения, занятого в сельском хозяйстве, и предоставить довольно обширные площади, которые позволили бы применять технику для обработки культур. Это дало бы возможность сократить себестоимость и повысить урожайность. Однако любая реформа подобного рода в Китае, где на селе проживает более 50% населения, чревата гуманитарной катастрофой - ведь государство должно обеспечить занятостью в других отраслях хозяйства несколько сотен миллионов китайцев.
"Все правительственные меры, которые направлены на устранение кризиса в сельском хозяйстве, возможно, будут иметь какие-то результаты, например, стратегические запасы могут быть пополнены вновь. Однако наметившейся тенденции они не сломят, и Китай больше не сможет самостоятельно обеспечивать себя продовольствием. В этом году, например, правительство подняло закупочную цену на рис на двадцать один процент, чтобы поощрить земледельцев сажать больше риса, - и производство риса в этом году действительно выросло, однако этот прирост просто ничто по сравнению с той разницей, которая существует в спросе и производстве", - пессимистически оценивает способность Китая радикально изменить ситуацию Лестер Браун.
Вступление страны в ВТО принесло китайскому сельскому хозяйству дополнительные проблемы. Цены на зерно на мировых рынках на 15-20% ниже, чем внутрикитайские. Поэтому предпринимателям выгоднее купить товар за границей, чем поддерживать местного сельхозпроизводителя. В результате внутренние цены стали падать: за последние два года средний доход на крестьянское хозяйство упал со 115 до 96 долларов. На практике это означает существование за чертой бедности. В результате многие крестьяне бросают земледелие и отправляются в город на заработки.
Открытие китайского продовольственного рынка для иностранных производителей означает, что местные фермеры будут не в состоянии конкурировать с американскими или австралийскими и внутреннее производство зерна окончательно станет нерентабельным.