Black&White: Кто породил истеричную Обаму
США, которые и так являются гиперактивным государством на мировой арене, еще больше активизировались. Потому что почувствовали отпор со стороны России, Китая и других. Но реконкисте США мешают внутренние проблемы, в частности проблема черного и белого расизма. Об этом Pravda.Ru рассказал доцент факультета мировой политики МГУ Алексей Фененко.
— Алексей Валерьевич, в чем истоки американских проблем Black&White?
- В начале 60-х годов администрация Кеннеди отменила последнее политическое неравенство между черными и белыми. Последние остатки расовой сегрегации, сохранявшиеся с середины 19-го века, отменили в начале 60-х годов. Вот с этого момента расовый конфликт в американском обществе принял качественно иной характер.
Конфликт ушел вглубь. Он стал приобретать социальные формы. Черное население чувствовало себя менее равноправным и более бедным по сравнению с белым. Проблемы приняли бытовые формы, затем были психологические формы и так далее.
Но американская администрация, начиная с Никсона, выбрала очень опасную политику замалчивания. О расовой проблеме стало даже нельзя говорить вслух. Дошли до того, что стали объявлять само слово "раса" пережитком расизма. Уже стали править книги 19-го века. Например, слово "негр" стали выбрасывать из "Приключений Гекльберри Финна" Марка Твена, уже даже до этого дошло.
И главное — появилось огромное количество всевозможных правозащитных и подобных организаций, которые блокировали возможность решения этой проблемы.
— Каким образом?
— Возник определенный слой людей, которые делают карьеру на правозащитной деятельности. Если вы только сказали в эфире, что в Америке есть проблема белых и черных, вы расист, негодяй, на вас сразу вешается клеймо.
— То же самое, что сейчас, чуть что, скажут, что вы агент Кремля.
- Совершенно верно, только гораздо в больших масштабах. Только вы скажете, что есть такая проблема, вас сразу начинают, грубо говоря, травить. Одним из первых людей, который попытался забить тревогу в 1997 году, был известный режиссер Квентин Тарантино. Его знаменитое "Криминальное чтиво" демократы предлагали запретить, потому что в фильме герои называют друг друга "нигер".
Но это не потому, что он расист, он показал, что проблема никуда не ушла. В быту как была взаимная неприязнь, так она и осталась. Тарантино подвергся очень жестокому остракизму.
И тогда, в конце 90-х, на эту проблему никакого внимания не обратили. Но проблема-то была. Она замалчивалась и загонялась вглубь, потому что был сначала просто нервозный фон, который затем начал превращаться в нечто большее.
Когда вы говорите о том, что проблемы нет, она начинает гноиться. А когда в 2008 году был избран первый черный президент США, это стало толчком к обострению расовой проблемы.
— Вот удивительно. Казалось бы, что это верх демократии.
- С одной стороны. А с другой стороны, представьте себе настроение консервативной Новой Англии на традиционном американском Юге. То, что он все же не совсем черный, вроде бы идеальный такой вариант для всех — как говорится, и нашим, и вашим. Но получилось еще хуже — ненавидят Обаму и те, и другие.
Одни считают Обаму недостаточно черным, а другие — недостаточно белым, а своим никто не считает. Проблема замалчивалась, загонялась вглубь и росла почти полвека, а избрание Обамы послужило толчком к ее обострению. Всегда наступает критический момент, нужен только какой-то спусковой крючок, какая-то мелочь, которая приводит к взрыву.
Я думаю, что это пока еще не взрыв, это только начало. Мы присутствуем только в начале первого акта обострения расовой проблемы в США. Сейчас, скорее всего, они подавят эти выступления. Но они будут прорываться снова и снова, то здесь, то в других местах.
— Помните, Байден звонил Януковичу и говорил, что ни в коем случае нельзя применять насилие против мирного населения?…
— США — одна из немногих в мире стран, где приоритет внутреннего законодательства над международным. Другим странам они могут говорить все, что угодно, а сами поступать ровно наоборот, как считают нужным. Но самый страшный вид пожара — когда горит торфяник. Вы не видите, как он горит, и не можете оперативно его потушить. Он где-то там внутри будет все время гореть и расползаться в разные стороны.
Есть два способа вылечить от аппендицита — можно вырезать аппендицит, сделать операцию и потом спокойно жить. А можно напоить себя аспирином, на время это поможет, но потом придется заболеть перитонитом.
В США за это время уже вырос и черный расизм, и белый расизм. Чем сильнее черный расизм, тем сильнее и белый. Казалось бы, надо хотя бы обсудить проблему и принять меры. А обсудить вы ее не имеете права: как только вы начинаете ее обсуждать, вы объявляетесь расистом.
— А ведь есть еще претензии латиноамериканского населения, коренного индейского населения, которого из 19 миллионов остался всего 1 миллион… Это тоже расизм или что-то другое типа геноцида?
- Это тоже часть расизма, но расизма другого. Это расизм немного другого порядка. Есть еще и желтый расизм, проблема Чайна-таунов никуда не делась. Большая разница в том, что потомки африканцев, черное население всегда стремилось получить гражданские права в США, они боролись за то, чтобы быть американцами.
Китайцы и японцы до 1941 года жили изолированными кварталами, не желая никак вообще взаимодействовать с американской системой, ассимилироваться. В таком квартале можно было всю жизнь прожить, не зная ни слова по-английски и ни одного американского закона. С государственными органами общалось только руководство этого квартала, только старейшины общались с руководством города.
— Эта проблема тоже осталась. Там есть кварталы, куда полиция даже не может зайти.
- Да не просто осталась, хуже того, теперь она обостряется и к ней добавляются другие. Уже и арабские эмигранты переходят на систему Чайна-таунов. Латиноамериканцы тоже переходят на эту систему. То есть, на самом деле, постепенно происходит распад американского общества на кластеры.
Ведь эти люди в подавляющем большинстве не интегрированы в жизнь американского общества. Вот в чем проблема. Индейцы остались индейцами, они так и не стали гражданами США, африканцы остались африканцами, а китайцы — китайцами…
— То есть получается — полный крах национальной политики?
- Это резкое изменение системы. Сама по себе Америка всегда была страна, написанная под белого человека. Декларация ориентируется на англосакса, протестанта, приехавшего до Войны за независимость или вскоре после нее. Вот это составляло основу американской идентичности.
Такая система долгое время была устойчива, потому что устраивала большинство населения. В 60-х годах ситуация стала меняться: ранее подчиненным группам людей дали гражданские права, они стали вливаться в ядро общество, но их отказывались принимать. То есть политически, внешне они могли интегрироваться, но в культурном отношении их не принимали.
А здесь меняется демографическая ситуация в Америке. Белых — ядра — становится меньше, возрастает число даже не столько черных, сколько латиноамериканцев и желтой миграции. И белые начинают уже несколько паниковать, потому что теряется традиционная идентичность. — А не превратимся ли мы через 20-30 лет в подобие ЮАР.
Сейчас проблема не ушла. Психологически они как не любили друг друга, так и не любят, градус озлобленности только повышался. При этом власть делала вид, что все хорошо, демонстративно не замечала этого. И более того, била каждого, кто это замечал и об этом говорил.
А это, как с распадом Советского Союза — в какой-то момент количество просто переходит в качество. Тут полицейские кого-то убили, еще где-то кого-то избили, притеснили, не дали чего-то… И вот в какой-то момент градус этого недовольства становится критичным, что-то становится последней каплей.
— Американцы очень любят поучать весь мир, как надо жить, строить демократию. События в самой Америке станут каким-то уроком для нас, европейцев и других народов?
— Я думаю, эти события дают европейцам и нам шанс, потому что Америке будет не до нас, тем более если волнения усилятся.
— Если будут большие волнения, скажут, что это рука Кремля.
— Ну, рука Кремля — это понятно, но будет не до вмешательства. Им надо будет заниматься своими собственными делами.
— Почему вообще Америка так активничает в международных вопросах, старается всем навязать свои порядки?
- Прежде всего, американцам нужно сохранять статус доллара, как мировой резервной валюты. Для этого нужно поддерживать мировой существующий порядок. Он создан в начале 90-х годов в формате, выгодном для американцев.
Если этот порядок рухнет, то ситуация для американцев станет очень неприятной. Они сами записали это еще в Стратегии национальной безопасности 1991 года. Четко обозначено, что нынешний миропорядок выгоден США, и его крушение будет Соединенным Штатам невыгодно. Естественно, что изменение экономической конъюнктуры может повлечь за собой обострение внутренних проблем США.
— Как далеко они могут зайти, чтобы сохранить выгодный им миропорядок?
— Очень далеко. Порог применения силы будет постепенно уменьшаться, становиться все меньше и меньше. Опасность крупной войны будет постоянно возрастать. Соединенные Штаты не удовлетворены итогами холодной войны. С их точки зрения, холодная война с Советским Союзом кончилась для Соединенных Штатов плохо.
— Что же им не нравится? Они же объявили себя победителями, Советский Союз распался…
- Советский ядерный арсенал и вооруженные силы в целом не демонтированы по образцу Германии и Японии после Второй мировой войны, как им хотелось бы. Все равно Россия осталась страной, способной технически уничтожить Соединенные Штаты. Россия сопоставима с ними в военно-промышленном комплексе. Совет Безопасности ООН сохранился.
Вся структура управления миром, созданная в 1945 году, в общем-то, сохранилась. Полное лидерство не достигнуто, все равно нет полной гегемонии у США. Все равно есть те, кто может наложить вето на все их инициативы.
Американцам, чтобы создать действительно однополярный мир, надо каким-то образом решить эти проблемы. Они и стараются это сделать, и негодуют, потому что в последнее время не очень-то получается.
Проблема в том, что за последние годы Россия, Китай, Индия усилились. И даже Германия, Франция пытаются стать самостоятельными, стали ставить вопрос: а не начать ли нам ограничивать Соединенные Штаты? Они стали вынуждать американцев к частичному отступлению. Вот это американцам не понравилось. Отсюда пошло сопротивление и обострение.
— Происходящее на Украине им, видимо, очень выгодно и нравится…
- Им это нравится, но им все равно этого мало. Для американцев Украина важна, потому что с их точки зрения Украина, враждебная России, — это гарант невозможности восстановления Советского Союза ни в какой форме. Вот что для них главное.
Воссоединение Крыма с Россией — это нарушение этого принципа. В основе всего их мирового порядка лежала идея, что Советский Союз не будет восстановлен никогда и ни в какой форме. Гробница 1991-го года навечно и навсегда. А теперь это оказывается подвергнуто сомнению. Вот отсюда — нервная, истеричная Обама.
Инна Новикова
— Алексей Валерьевич, в чем истоки американских проблем Black&White?
- В начале 60-х годов администрация Кеннеди отменила последнее политическое неравенство между черными и белыми. Последние остатки расовой сегрегации, сохранявшиеся с середины 19-го века, отменили в начале 60-х годов. Вот с этого момента расовый конфликт в американском обществе принял качественно иной характер.
Конфликт ушел вглубь. Он стал приобретать социальные формы. Черное население чувствовало себя менее равноправным и более бедным по сравнению с белым. Проблемы приняли бытовые формы, затем были психологические формы и так далее.
Но американская администрация, начиная с Никсона, выбрала очень опасную политику замалчивания. О расовой проблеме стало даже нельзя говорить вслух. Дошли до того, что стали объявлять само слово "раса" пережитком расизма. Уже стали править книги 19-го века. Например, слово "негр" стали выбрасывать из "Приключений Гекльберри Финна" Марка Твена, уже даже до этого дошло.
И главное — появилось огромное количество всевозможных правозащитных и подобных организаций, которые блокировали возможность решения этой проблемы.
— Каким образом?
— Возник определенный слой людей, которые делают карьеру на правозащитной деятельности. Если вы только сказали в эфире, что в Америке есть проблема белых и черных, вы расист, негодяй, на вас сразу вешается клеймо.
— То же самое, что сейчас, чуть что, скажут, что вы агент Кремля.
- Совершенно верно, только гораздо в больших масштабах. Только вы скажете, что есть такая проблема, вас сразу начинают, грубо говоря, травить. Одним из первых людей, который попытался забить тревогу в 1997 году, был известный режиссер Квентин Тарантино. Его знаменитое "Криминальное чтиво" демократы предлагали запретить, потому что в фильме герои называют друг друга "нигер".
Но это не потому, что он расист, он показал, что проблема никуда не ушла. В быту как была взаимная неприязнь, так она и осталась. Тарантино подвергся очень жестокому остракизму.
И тогда, в конце 90-х, на эту проблему никакого внимания не обратили. Но проблема-то была. Она замалчивалась и загонялась вглубь, потому что был сначала просто нервозный фон, который затем начал превращаться в нечто большее.
Когда вы говорите о том, что проблемы нет, она начинает гноиться. А когда в 2008 году был избран первый черный президент США, это стало толчком к обострению расовой проблемы.
— Вот удивительно. Казалось бы, что это верх демократии.
- С одной стороны. А с другой стороны, представьте себе настроение консервативной Новой Англии на традиционном американском Юге. То, что он все же не совсем черный, вроде бы идеальный такой вариант для всех — как говорится, и нашим, и вашим. Но получилось еще хуже — ненавидят Обаму и те, и другие.
Одни считают Обаму недостаточно черным, а другие — недостаточно белым, а своим никто не считает. Проблема замалчивалась, загонялась вглубь и росла почти полвека, а избрание Обамы послужило толчком к ее обострению. Всегда наступает критический момент, нужен только какой-то спусковой крючок, какая-то мелочь, которая приводит к взрыву.
Я думаю, что это пока еще не взрыв, это только начало. Мы присутствуем только в начале первого акта обострения расовой проблемы в США. Сейчас, скорее всего, они подавят эти выступления. Но они будут прорываться снова и снова, то здесь, то в других местах.
— Помните, Байден звонил Януковичу и говорил, что ни в коем случае нельзя применять насилие против мирного населения?…
— США — одна из немногих в мире стран, где приоритет внутреннего законодательства над международным. Другим странам они могут говорить все, что угодно, а сами поступать ровно наоборот, как считают нужным. Но самый страшный вид пожара — когда горит торфяник. Вы не видите, как он горит, и не можете оперативно его потушить. Он где-то там внутри будет все время гореть и расползаться в разные стороны.
Есть два способа вылечить от аппендицита — можно вырезать аппендицит, сделать операцию и потом спокойно жить. А можно напоить себя аспирином, на время это поможет, но потом придется заболеть перитонитом.
В США за это время уже вырос и черный расизм, и белый расизм. Чем сильнее черный расизм, тем сильнее и белый. Казалось бы, надо хотя бы обсудить проблему и принять меры. А обсудить вы ее не имеете права: как только вы начинаете ее обсуждать, вы объявляетесь расистом.
— А ведь есть еще претензии латиноамериканского населения, коренного индейского населения, которого из 19 миллионов остался всего 1 миллион… Это тоже расизм или что-то другое типа геноцида?
- Это тоже часть расизма, но расизма другого. Это расизм немного другого порядка. Есть еще и желтый расизм, проблема Чайна-таунов никуда не делась. Большая разница в том, что потомки африканцев, черное население всегда стремилось получить гражданские права в США, они боролись за то, чтобы быть американцами.
Китайцы и японцы до 1941 года жили изолированными кварталами, не желая никак вообще взаимодействовать с американской системой, ассимилироваться. В таком квартале можно было всю жизнь прожить, не зная ни слова по-английски и ни одного американского закона. С государственными органами общалось только руководство этого квартала, только старейшины общались с руководством города.
— Эта проблема тоже осталась. Там есть кварталы, куда полиция даже не может зайти.
- Да не просто осталась, хуже того, теперь она обостряется и к ней добавляются другие. Уже и арабские эмигранты переходят на систему Чайна-таунов. Латиноамериканцы тоже переходят на эту систему. То есть, на самом деле, постепенно происходит распад американского общества на кластеры.
Ведь эти люди в подавляющем большинстве не интегрированы в жизнь американского общества. Вот в чем проблема. Индейцы остались индейцами, они так и не стали гражданами США, африканцы остались африканцами, а китайцы — китайцами…
— То есть получается — полный крах национальной политики?
- Это резкое изменение системы. Сама по себе Америка всегда была страна, написанная под белого человека. Декларация ориентируется на англосакса, протестанта, приехавшего до Войны за независимость или вскоре после нее. Вот это составляло основу американской идентичности.
Такая система долгое время была устойчива, потому что устраивала большинство населения. В 60-х годах ситуация стала меняться: ранее подчиненным группам людей дали гражданские права, они стали вливаться в ядро общество, но их отказывались принимать. То есть политически, внешне они могли интегрироваться, но в культурном отношении их не принимали.
А здесь меняется демографическая ситуация в Америке. Белых — ядра — становится меньше, возрастает число даже не столько черных, сколько латиноамериканцев и желтой миграции. И белые начинают уже несколько паниковать, потому что теряется традиционная идентичность. — А не превратимся ли мы через 20-30 лет в подобие ЮАР.
Сейчас проблема не ушла. Психологически они как не любили друг друга, так и не любят, градус озлобленности только повышался. При этом власть делала вид, что все хорошо, демонстративно не замечала этого. И более того, била каждого, кто это замечал и об этом говорил.
А это, как с распадом Советского Союза — в какой-то момент количество просто переходит в качество. Тут полицейские кого-то убили, еще где-то кого-то избили, притеснили, не дали чего-то… И вот в какой-то момент градус этого недовольства становится критичным, что-то становится последней каплей.
— Американцы очень любят поучать весь мир, как надо жить, строить демократию. События в самой Америке станут каким-то уроком для нас, европейцев и других народов?
— Я думаю, эти события дают европейцам и нам шанс, потому что Америке будет не до нас, тем более если волнения усилятся.
— Если будут большие волнения, скажут, что это рука Кремля.
— Ну, рука Кремля — это понятно, но будет не до вмешательства. Им надо будет заниматься своими собственными делами.
— Почему вообще Америка так активничает в международных вопросах, старается всем навязать свои порядки?
- Прежде всего, американцам нужно сохранять статус доллара, как мировой резервной валюты. Для этого нужно поддерживать мировой существующий порядок. Он создан в начале 90-х годов в формате, выгодном для американцев.
Если этот порядок рухнет, то ситуация для американцев станет очень неприятной. Они сами записали это еще в Стратегии национальной безопасности 1991 года. Четко обозначено, что нынешний миропорядок выгоден США, и его крушение будет Соединенным Штатам невыгодно. Естественно, что изменение экономической конъюнктуры может повлечь за собой обострение внутренних проблем США.
— Как далеко они могут зайти, чтобы сохранить выгодный им миропорядок?
— Очень далеко. Порог применения силы будет постепенно уменьшаться, становиться все меньше и меньше. Опасность крупной войны будет постоянно возрастать. Соединенные Штаты не удовлетворены итогами холодной войны. С их точки зрения, холодная война с Советским Союзом кончилась для Соединенных Штатов плохо.
— Что же им не нравится? Они же объявили себя победителями, Советский Союз распался…
- Советский ядерный арсенал и вооруженные силы в целом не демонтированы по образцу Германии и Японии после Второй мировой войны, как им хотелось бы. Все равно Россия осталась страной, способной технически уничтожить Соединенные Штаты. Россия сопоставима с ними в военно-промышленном комплексе. Совет Безопасности ООН сохранился.
Вся структура управления миром, созданная в 1945 году, в общем-то, сохранилась. Полное лидерство не достигнуто, все равно нет полной гегемонии у США. Все равно есть те, кто может наложить вето на все их инициативы.
Американцам, чтобы создать действительно однополярный мир, надо каким-то образом решить эти проблемы. Они и стараются это сделать, и негодуют, потому что в последнее время не очень-то получается.
Проблема в том, что за последние годы Россия, Китай, Индия усилились. И даже Германия, Франция пытаются стать самостоятельными, стали ставить вопрос: а не начать ли нам ограничивать Соединенные Штаты? Они стали вынуждать американцев к частичному отступлению. Вот это американцам не понравилось. Отсюда пошло сопротивление и обострение.
— Происходящее на Украине им, видимо, очень выгодно и нравится…
- Им это нравится, но им все равно этого мало. Для американцев Украина важна, потому что с их точки зрения Украина, враждебная России, — это гарант невозможности восстановления Советского Союза ни в какой форме. Вот что для них главное.
Воссоединение Крыма с Россией — это нарушение этого принципа. В основе всего их мирового порядка лежала идея, что Советский Союз не будет восстановлен никогда и ни в какой форме. Гробница 1991-го года навечно и навсегда. А теперь это оказывается подвергнуто сомнению. Вот отсюда — нервная, истеричная Обама.
Инна Новикова