"Резервный фонд полностью покрывает такой дефицит бюджета"
Дефицит бюджета в этом году составит почти 2,7 трлн руб. Такие расчеты приведены в поправках в бюджет. Во вторник Госдума приняла его во втором чтении. Дефицит составит 3,7% ВВП. При этом изначально он был запланирован на уровне 0,6%. Зампред правления Института развития финансовых рынков Валерий Петров обсудил тему с ведущим "Коммерсантъ FM" Алексеем Корнеевым.
— Насколько эти цифры критичны: дефицит бюджета — 2,7 трлн руб. и ВВП — 3,7%?
— Нет, эти цифры абсолютно не критичные. Общие параметры бюджета находятся в тех рамках, которые были приняты до его секвестра. С точки зрения дефицита бюджета, если он даже будет и в следующем году, это для нас не очень страшно. У нас есть Резервный фонд, и даже если мы с рынка будем привлекать не очень много в качестве займов, то Резервный фонд полностью покрывает такой дефицит. Так что по формальным признакам это нормальный бюджет с точки зрения его сбалансированности.
— То, что предлагали депутаты, — поправки в бюджет, секвестирование, — можно ли считать значительными сокращениями, насколько они оправданы?
— Они полностью оправданы, потому что предыдущий бюджет был рассчитан, исходя из цены на нефть $100 за баррель, а сейчас из расчета $50, соответственно, доходная часть бюджета, безусловно, сократилась, и тратить больше, чем мы зарабатываем, конечно, неразумно. С точки зрения структурирования статей, они изменились непринципиально, большая часть социалки была оставлена. С точки зрения финансирования федеральных целевых программ, те программы, которые уже были запущены, продолжают финансироваться, но немножечко в меньшем объеме. Больше всего пострадали те проекты, которые должны были быть запущены, но еще не были запущены. К сожалению, здесь надо жить по средствам, и решение было абсолютно верное.
— На ваш взгляд, поправки сверстаны с запасом, я имею в виду цен на нефть?
— Да. Если конъюнктура будет благоприятной, нефть превысит $60 за баррель, то дефицит будет меньше, чем мы запланировали в бюджете.
— Значит ли это, что депутаты могут вернуться вновь к бюджету, и деньги, которые неожиданно возникнут из-за подорожания нефти, вновь пойдут на какие-то цели, в том числе, возобновление федеральных целевых программ? Или бюджетные секвестирования будут снова дополнены?
— Маловероятно, потому что у нас есть определенный дефицит, и, скорее всего, те доходы, о которых я говорю, как раз пойдут на его покрытие. Все-таки 2,675 трлн руб. — это достаточно существенный дефицит для нашего бюджета. Если удастся его в значительной степени покрыть за счет доходов, которые появятся в случае увеличения цены на нефть, это хорошо.
— Насколько эти цифры критичны: дефицит бюджета — 2,7 трлн руб. и ВВП — 3,7%?
— Нет, эти цифры абсолютно не критичные. Общие параметры бюджета находятся в тех рамках, которые были приняты до его секвестра. С точки зрения дефицита бюджета, если он даже будет и в следующем году, это для нас не очень страшно. У нас есть Резервный фонд, и даже если мы с рынка будем привлекать не очень много в качестве займов, то Резервный фонд полностью покрывает такой дефицит. Так что по формальным признакам это нормальный бюджет с точки зрения его сбалансированности.
— То, что предлагали депутаты, — поправки в бюджет, секвестирование, — можно ли считать значительными сокращениями, насколько они оправданы?
— Они полностью оправданы, потому что предыдущий бюджет был рассчитан, исходя из цены на нефть $100 за баррель, а сейчас из расчета $50, соответственно, доходная часть бюджета, безусловно, сократилась, и тратить больше, чем мы зарабатываем, конечно, неразумно. С точки зрения структурирования статей, они изменились непринципиально, большая часть социалки была оставлена. С точки зрения финансирования федеральных целевых программ, те программы, которые уже были запущены, продолжают финансироваться, но немножечко в меньшем объеме. Больше всего пострадали те проекты, которые должны были быть запущены, но еще не были запущены. К сожалению, здесь надо жить по средствам, и решение было абсолютно верное.
— На ваш взгляд, поправки сверстаны с запасом, я имею в виду цен на нефть?
— Да. Если конъюнктура будет благоприятной, нефть превысит $60 за баррель, то дефицит будет меньше, чем мы запланировали в бюджете.
— Значит ли это, что депутаты могут вернуться вновь к бюджету, и деньги, которые неожиданно возникнут из-за подорожания нефти, вновь пойдут на какие-то цели, в том числе, возобновление федеральных целевых программ? Или бюджетные секвестирования будут снова дополнены?
— Маловероятно, потому что у нас есть определенный дефицит, и, скорее всего, те доходы, о которых я говорю, как раз пойдут на его покрытие. Все-таки 2,675 трлн руб. — это достаточно существенный дефицит для нашего бюджета. Если удастся его в значительной степени покрыть за счет доходов, которые появятся в случае увеличения цены на нефть, это хорошо.